Ленинград, май 1941 года
– …День добрый, Петр Семеныч. Говорят, вы меня искали?
– Не просто искал – обыскался! – хмуро отозвался Томашевский, отходя от окна и возвращаясь в свое массивное старорежимное кресло. Кое, согласно местечковой мифологии, помнило еще вес седалища самого вице-директора полицейского департамента Петра Рачковского. – Присаживайся, Валентин Сергеевич. Где тебя с самого утра черти носят?
– Мотался со своими парнями на обыска в адреса братьев Зиганшиных, – пояснил Иващенко, подсаживаясь к столу.
– А что, без чуткого руководства твои парни сами справиться уже не в состоянии?
– Почему же? Просто мне самому было любопытно.
– Ну да, ну да. В этом мире вообще очень много… любопытного.
– Что-то случилось? – угадал настроение начальника Валентин Сергеевич.
– Вчера вот здесь, на этом самом месте, где сейчас сидишь ты, у меня гостил Гиль. Как тебе сюжетец? Любопытный?
– Что? Гиль снова в Ленинграде?!
Томашевский посмотрел на часы:
– Убыл дневным московским поездом четверть часа назад. И мне странно слышать, что ты, Валентин Сергеевич, за это не в курсе. Тогда как один твой сотрудник, напротив, очень даже…
– Вы это сейчас кого имеете в виду?
– Более того! – проигнорировал вопрос Томашевский. – Перед тем как отчалить, Степан Казимирович снова почтил меня своим вниманием.
Правда, на сей раз по телефону. И вот этот его звонок, он… Он окончательно спутал все карты. Прости за такой вот литературный штамп… И если еще вчера я намеревался инициировать служебную проверку в отношении твоего протеже Кудрявцева, то после сегодняшнего звонка стало ясно, что пить боржом поздно. Таперича не проверку, а самую натуральную зачистку проводить нужно.
– Проверку? Кудрявцева? Петр Семенович, да вы толком объясните!
– Изволь! – Томашевский раскрыл лежащую перед ним папку и переадресовал Иващенке один из сокрытых там листков. – Это показания начальника дежурной смены «Крестов». Согласно которым 11-го числа сотрудник госбезопасности Кудрявцев приезжал к ним, интересовался здоровьем заключенного Алексеева и требовал передать ему в камеру лекарственные препараты. Ты в курсе?
– Нет, – ошалело отозвался Валентин Сергеевич, пробегая глазами текст.
– Прекрасно. Вот еще один тугамент. Это – отчет бригадира группы наружного наблюдения, которое я распорядился выставить за Гилем. Вчера, в 23:40, по адресу Алексеевых по улице Рубинштейна, где остановился с ночевкой Гиль, явился товарищ Кудрявцев и провел в общей сложности 20 минут…
– Мать моя женщина!
– Не сомневаюсь. Третье: из сегодняшнего телефонного разговора стало очевидным, что Гиль осведомлен о принадлежности Кудрявцева к органам. То бишь в данном случае мы имеем дело с полной расшифровкой работавшего под легендой сотрудника. И наконец, четвертое. Оно же – самое паскудное.