– Кажись, всё, Юрец, – выковыривая из ноздри ледяную соплю, удовлетворенно кивнул Гейка. – Считай, вырвались. Щас до того лесочка дотянем, а там можно будет и костерок упромыслить.
Юрий с облегчением сбросил на снег один на двоих вещмешок, достал из-за пазухи компас, мокрой варежкой протер запотевшее стекло и дождался статики стрелки.
– Если нам, как ты говоришь, на юго-восток загребать надо, похоже, мы того… промахнулись.
– Да убери ты свой компа́с! Тоже – юный натуралист. Я его, блин, через линию фронта перевел, а он, вместо благодарности, стрелку мне под нос тычет. Вот сперва отогреемся малёха, а там – пожуём-увидим.
– Так я ничего и не говорю. Костерок сейчас и в самом деле… Да и пожрать…
– Взвейтесь кострами, синие ночи! Мы пионЭры, мы кушать хочем! – Гейка подхватил вещмешок и скомандовал: – Двинули, Юрец, пока на горизонте чисто. Давай-давай, таперича твоя очередь «ледоколом» мантулить.
– Э-эх, лыжи бы сейчас! – поежившись, вздохнул Юрка.
Перспектива протопать четыреста – пятьсот метров, утопая, в лучшем случае, по колено в снегу, мягко говоря, не вдохновляла.
– А аэросани, господин-товарищ-барин, не желаете?
Юрка снова вздохнул и сделал несколько первых, пристрелочных шагов…
Все оказалось не так уж страшно: по счастью, поле было лишь по щиколотку припушено выпавшим ночью снегом, а под ним скрывался вполне себе твердый скользкий пласт.
Воспрянув духом, Юрка зашагал много бодрее, а следом выдвинулся Гейка, стараясь ступать за товарищем след в след.
– «С петроградского кичмана // Бежали два уркана…» Эй, Юрец! Подпевай!
– Я такой песни не знаю.
– Дикий человек! Как же ты собираешься с жиганами хороводиться, если таких элементарных вещей не знаешь?
– А я и не собираюсь. Хороводиться, – буркнул под нос Юрка, продолжая вспахивать целину.
– «…бежали два уркана да в Ма-аскву… // На Тосненской ма-алине // Они а-астанавились…» Твою ж мать!
Раздухарившйся Гейка оступился и тут же, по самое не могу, провалился в снег. Был он покрупнее и потяжелее Юрки, да еще и с вещмешком, а потому его веса наст все-таки не удержал.
– Ты чего там?
– Снегу цапанул по самые яйца… Давай-давай, Юрец, крути педали. Я нагоню…
Юрий продолжил движение, а Гейка, кряхтя и чертыхаясь, стянул сапог и, балансируя на одной ноге, принялся вытряхивать из него снег. В какой-то момент его критично накренило и, снова ругнувшись, Гейка, теряя равновесие, грохнулся на спину.
А в следующую секунду раздался ВЗРЫВ…
– …Юрочка! Сколько можно курить? Это вредно, и вообще.
Барон сбросил с лица гримасу раздражения, натянул подменную маску любезности и обернулся к заглянувшей в тамбур Мадам: