Такую вот легенду сочинили о Томомунэ. Много было восклицаний «Ах!», «Кова!» и «Идза!». Долго не прекращались вежливые вздохи и всевозможные проявления удивления. Но многие слышали этот рассказ в исполнении Томомунэ раньше, а рассказчиком он считался знатным! Кто выступит следующим за ним? Глаза у всех присутствующих загорелись, а внимание обострилось, когда Мицуканэ вызвал Иссики Акихидэ развлечь публику своими рассказами. Акихидэ происходил из влиятельнейшей семьи, основная часть которой жила в Киото, и был родственником Сэйвы Гэндзи. Теперь он стремительно укреплял доверие к себе своего господина, испытывающего к нему благосклонность. Придворные ненавидели и боялись его. Для завоевания благосклонности своего правителя Иссики использовал все средства без исключения. Люди возвышались за счет отваги, ума и приспособленчества. Отвагой и умом он не выделялся. К тому же эти свойства личности обеспечивали медленное и многотрудное продвижение по службе. Его старший брат по имени Наоканэ занимал важный пост градоначальника Камакуры. Для себя он избрал изучение характера и слабых мест натуры своего господина. Они были приблизительно одного возраста; зато среди остальных придворных Иссики отличался богатейшим опытом жизни. По этой причине его считали человеком опасным. Он служил для своего господина каналом самой интимной связи с внешним миром. Мицуканэ в него верил. В этом случае он согнулся перед ним в глубоком поклоне. По знаку своего господина он снова присел рядом с помостом. По его лицу было трудно разобрать, улыбается ли он беззастенчиво хитро или откровенно неодобрительно. Известная прямота Томомунэ служила тайной мишенью острых его стрел насмешки. Он не видел никакого особенного величия ни у Томомунэ, ни у его сына Удзинори. Его дом считался таким же влиятельным, как дом Уэсуги. Если последние вставали на пути, тем хуже им самим; последствия этого трудно было переоценить. Он начал с похвалы своего предшественника и старшего по возрасту. Древние сказания находились за пределами его кругозора и жизненного опыта. Он относился к людям, живущим в сегодняшнем мире. На службе своему господину все его помыслы подчинялись текущему положению вещей. Никаких обязанностей перед прошлым он не ощущал. Эти слова означали погружение в историю рода Мицуканэ, а предназначались для того, чтобы вызвать в памяти протест Норихару. Разве на роду Уэсуги не лежала печать проявленной не к месту преданности Киото?
Иссики начал свое повествование так: «Всем известно, что имел в виду Дзясин (бог разрушения и смерти), а также что Дзясин принадлежал всем местам и периодам времени. Теперь уже всеми признаётся, что среди людей находятся потомки этого Дзясина.