Предания о самураях (Бенневиль) - страница 218
Хёсукэ и Дайхатиро позвали подойти из дальней части зала, и они приблизились к голове стола. Потом они вытянули свои руки. За всех выступал Кудзурю. На его прямой вопрос Хёсукэ ответил, что их зовут Яманэко (Дикий горный кот) и Ямаитати (Горная куница). Им поручили доставить сообщение от Онияси из Конгосана. Между принцем Мотиудзи из Камакуры и сёгуном Асикагой возникла серьезная ссора. Сложились все условия для восстановления императора Южного двора. Разбойники только ждали распределения по боевым формированиям. Никто не хотел оставаться в стороне от дела. Нужно было всего лишь приложить совместные усилия. Каким же можно было оценить состояние дел в Тосе? Хёсукэ собрал всеобъемлющую информацию, почерпнутую у Сёдзи, Хаябусы и Таросаку. Он бойко отвечал на вопросы главаря разбойников. Тот с большим удовольствием воспринимал известия с главного острова Японии. Он прекрасно знал о ситуации на Сикоку, но рекомендации Яманэко высоко ценились всеми и везде. Так почему бы и им не поверить? Тем не менее он все-таки проявил определенное недовольство по поводу поведения несчастного Таросаку. Этот селянин вполне мог лишиться головы. Хёсукэ вступился за своего человека. Он согласился с тем, что этот селянин провинился, согласившись проводить их пусть даже под принуждением. За такой проступок его можно было бы укоротить на голову. «В конце-то концов, – заметил он, – селянином больше, селянином меньше». – «Но этот-то приносит нам пользу, милостивый государь, – сказал как отрезал Кудзурю. – Таросаку заставили все это сделать против его воли. Как селянину, ему можно проявлять трусость. Он вполне разумно боится нашей мести себе и своему хозяйству больше, чем выговора со стороны своего господина. Его даже следует наградить. Я предлагаю даровать ему жизнь. Извольте не вмешиваться в наши дела». Хёсукэ равнодушно поклонился и заговорил как бы о своем поручении. О том, что надо многое обсудить и составить ответ его сюзерену. «Между тем прошу присоединиться к трапезе».
Едва за столом для него освободили место среди мелких вожаков, из дальнего конца зала послышался тревожный шум. Как раз вернулась охотничья экспедиция с добытыми трофеями.
При объявлении имен Канамоно и Кономоно Дайхатиро бросил беглый взгляд на Хёсукэ, сидящего с бесстрастным лицом. Тот продолжал поглощать угощение с видом человека, постившегося на протяжении целой недели. Как раз под этими именами братья Казама принимали участие в дальних вылазках с горы Цукуба. С притворным равнодушием наши братья наблюдали за приближением охотников, груженных оленем, вепрем, поросенком и десятками зайцев. Перед вожаками братья Казама преклонили колени. «С почтением и уважением просим принять этот заурядный результат наших трудов. Быть может, в следующий раз наша охота сложится удачнее». Вожаки единодушно потирали руки. «На самом деле вам очень повезло! Вряд ли на охоте в горах Тамба удастся добыть такое изобилие дичи». Казама Дзиро и Казама Хатиро повели глазами вдоль стола. Их взгляды встретились с взорами братьев Гото с равнодушием незнакомых людей. Хёсукэ холодно заметил: «Кое-какие звери в Тамбе ходят на двух ногах. Охотников там тоже много. Возможно, и в Тосе ситуация точно такая же». Кудзурю покраснел от злости. Эти посланники из Конгосана осмелились подтрунивать по поводу численности его банды и доблести ее участников. Казама Дзиро спросил своего соседа так, чтобы всем было слышно: «Что это за люди? Они явно не из Канто». – «Яманэко и Ямаитати, они принесли послание от Ониясы из Конгосана. Хондо через них приглашает наших вожаков. Так они говорят. Неужели такая наша приятная во всех отношениях жизнь должна закончиться в неразберихе настоящей войны? Хёсукэ понял намек на то, чтобы быть настороже. В их компании, кроме братьев Казама, других северян не было. Дальше он много говорил о Го-Кинае и Киото; о севере он знал только по информации из вторых рук. Опыт паломничества по западу и югу сейчас ему очень пригодился.