Котэн ахнул. Приукрасила чуток, но смысл ведь тот же!
— Владленушка, а может ну его, отчисление, и учись спокойно? — Я мрачно глянула на Котэна, он книгу поспешно за спину спрятал. Снова «Грязную любовь» почитывает? Ну да ладно, пусть читает, я не против.
Отчисления я все-таки добьюсь, хотя бы из принципа, только тактику менять надо.
Не понимаю я, почему он терпит? Я помню директора школы, и хоть у меня не было цели быть отчисленной, пакости делала уже тогда. Так вот директор рвал и метал и раз десять готовил документы о моем отчислении. Правда, потом приходил папа, мне попадало, а с директором он договаривался. Но вот директор у нас был не маг Высшего порядка, с Правителями в дружеских отношениях не состоял и вообще это был не всем известный лорд фон Линер.
Ректора как минимум должно бесить мое поведение, это же удар по самолюбию! А он ухмыляется, шутки шутить изволит и не желает меня отчислять. Почему? Леший его знает. Но уж точно не из большой симпатии к одной зарвавшейся студентке.
— Котэн Мурмяукович, скажи мне, любезный, в этой Академии вообще что-нибудь интересное происходило за последние два года? Шалун, может, какой есть, играющий на нервах ректора, или еще кто?
— Шалун… — Котэн задумался. — Нет, Владленушка. Помнится, был один эльф, любил фейерверки разные устраивать. Дело молодое. Но как-то увлекся этим делом слишком. Лорд фон Линер запретил фейерверки на территории Академии, а тот возьми да сделай из этих самых фейерверков надпись бранную в адрес ректора.
Занятно. Интересно было бы познакомиться с этим эльфом, любителем огоньков и бранных слов.
— И где он?
— Так его в этот же день отчислили. — Сказал Котэн так, будто это было очевидно.
Значит, за бранную фразу отчислил, а за скандал, который ему какая-то студентка устроила — не отчислил. Я ничего не понимаю. Где тут логика? И вообще есть ли она здесь, логика эта…
— Вот объясни мне, Котэн, почему он меня до сих пор не отчислил? Я ведь не фразу бранную в адрес ректора пустила, а уже… много чего сделала, за два неполных дня.
Котэн лапой усы потеребил, вздохнул и сказал:
— Не знаю, Владленушка, не знаю.
Вот и я не знаю. А ректор знает, и это еще больше раздражает. Мне надо расслабиться, расслабиться, чтобы подумать.
— Котэн Мурмяукович, а из Академии можно выбраться в город без разрешения ректора? — У Котэна глаза расширились. Я поспешила заверить, — Я не собираюсь сбегать. Я хочу отдохнуть, вместе с тобой, если ты не против.
Котэн недоверчиво смотрел на меня, потом прошелся по комнате, остановился, еще раз внимательно на меня посмотрел, еще раз прошелся туда-сюда, остановился, и неуверенно начал: