— К лешим подход найти не так трудно, — говорил Алишер Воронский, — они на лесть женскую падки, а вы все-таки ведьмы… С вашими нарядами… — Учитель потер подбородок, пробежался глазами по утянутой кожаными кофточками груди ведьмочек, и усмехнулся. — Вам даже лесть не понадобится. Лешие вам и без того верой и правдой служить будут. — И тихо-тихо, на грани слышимости, добавил:
— Я бы и сам… не прочь был.
Наивный, думал, никто не услышит. Ну, может остальные и не услышали, но у меня на такие вещи слух хороший. Это я просьбу какую или приказ могу не расслышать, а такие комментарии завсегда.
— Алишер Воронский, — нет, ну как я могу такое изречение да без своего слова оставить? — Вы лешим не прочь были бы побыть или же Вы намекаете на столь откровенный вид ведьмочек, коим Вы не прочь были любоваться?
В кабинете раздались глухие смешки, поспешно маскируемые под кашель, я же наоборот невинно смотрела прямо в глаза огненному мужчине. Огненному — потому что шевелюра у него словно огонь, и длинная, как языки пламени костра.
Учитель дернулся как от пощечины, но, надо отдать ему должное, не растерялся и ответил:
— Быть лешим куда лучше, чем из года в год учить нерадивых студентов.
Зачем тогда работать в Академии, коль это в тягость? Нет, этот вопрос я задавать не стала, хоть и хотелось. Пусть лучше работу свою работает.
— Если вопросов больше нет, — он со смешком посмотрел на меня, — я продолжу.
— Продолжайте. — Как бы разрешила я, с таким же смешком смотря на педагога. Он засмеялся.
— Истинная ведьма.
Я то? Ведьма? Да не смешите мои… каблуки. Какая из меня ведьма? Природу люблю, это да. Собственно, это все, к чему в моем случае можно притянуть слово «ведьма». Ну да ладно, я придираться не стала.
Алишер Воронский прокашлялся и завел монотонный рассказ:
— Низшие расы, как вы наверняка уже знаете из школьной программы, делятся на три вида: земные, водные и воздушные. Земные используются магами чаще других по двум причинам, первая: менее вредные, легкодоступные, наиболее сговорчивые, вторая: их проще увидеть, и для этого не надо прибегать к магии.
Не могу не согласиться. У нас бабуля однажды, мне тогда десять лет было, решила на помощь воздушного черта призвать. На кой он ей понадобился — никто до сих пор не знает, ибо бабуля как партизан молчит. Призвать призвала, и он даже помог, только вот мы ведь колдуньи, у нас магии грош, потому не видели мы черта этого. Собственно, его не видел никто, пока он громил дом, вырывал с корнем деревья и истоптал весь бабулин сад. Бабуля в гневе страшное дело, так что этого воздушного черта больше уже никто никогда не призовет.