– Что случилось?
– Ты улыбаешься, – говорит она.
– В самом деле?
– Да… честное слово!..
Значит, у меня аватара тоже подстраивается.
Это хороший признак.
– А ты – плачешь, – смущенно говорю я.
У нее из-под век выползает на щеку крупная серебряная слеза.
Невыносимо блестит.
– Конечно… Мы больше не сможем здесь жить…
Квинта встряхивает головой.
Слеза срывается со щеки и пронзительной искрой летит в темноту.
Уже через секунду ее не видно.
Теперь она будет лететь в одиночестве – миллионы лет…
2
Ночью меня будит кряканье вызова. Оно вторгается в мозг и пережевывает его до тех пор, пока я, чертыхаясь, не включаю линию связи.
Вызывает меня Обермайер. Глаза у него сумасшедшие, а редкий ежик на голове серебрится, как будто сбрызнутый светом луны.
Хотя никакой луны в городе, разумеется, нет.
– Я видел гремлина, – сообщает он.
Сон с меня сразу слетает.
– Ну – повтори, повтори!..
Обермайер медленно опускает и поднимает веки. Он делает так всегда в минуты сильного напряжения.
Голос у него тоже – скрипучий.
– Повторяю: видел собственными глазами… Неподалеку от Трех Тополей… Ты придешь?..
– Через десять минут, – отвечаю я.
Сна уже окончательно нет. Я лишь трясу головой. Неужели гремлины действительно существуют? До сих пор мы довольствовались только набором слухов, легенд, коллекцией сплетен, которые, как считает Платоша, зарождаются из ничего. Якобы кто-то где-то, естественно в полночь, заметил выглядывающую из-за угла страшноватую тень. Якобы – ведьму с птичьими кривыми когтями. Правда, когда отважился подойти, там уже ничего не было. Или четверо рокеров, возвращавшиеся под утро с очередного сейшена, видели сгорбленного урода, карабкающегося, как таракан, по отвесной стене. Рассказывали, что урод даже обернулся и злобно пискнул. Правда, подтвердить свой рассказ они опять-таки не смогли. Или один из туристов, зачем-то бродивший ночью, пожаловался потом, что его укусило некое мохнатое существо, имеющее громадные уши и огненные, пылающие во тьме глаза. Он из-за этого целую неделю болел. Были, кстати, и некоторые косвенные следы: поцарапанная штукатурка на двух-трех домах, погрызы, как от острых зубов, на дверях и воротах, выбитое однажды стекло трамвайчика. А, например, Аспарагус, с которым я был немного знаком, недавно выложил в блог очередную сенсацию: якобы у него дома был полтергейст, мебель сдвинута, шторы сорваны и брошены на пол, постель смята, будто на ней кто-то валялся. Это притом, что в квартиру не мог войти никто, кроме него.
Сообщение комментировали иронически. Аспарагусу в основном советовали меньше употреблять. А если уж перебрал, сидеть на Земле.