Он распространяется на эту тему довольно долго. Не знаю, кем уж является Джефф Обермайер там, на Земле, но то, что он имеет военный опыт, сомнению не подлежит.
Может быть, даже где-нибудь воевал.
Я отвечаю ему:
– Завтра будет Большой Чат – можешь внести предложение…
– Большой Чат?
– Ну да, ты разве извещения не получал?
Обермайер резко поворачивается ко мне. Вероятно, за тем, чтобы высказать свое мнение о Большом Чате. Мне это мнение, впрочем, давно известно. И вдруг – приседает, выставляя ладони, готовый принять удар.
Вот он – гремлин!
Мы к тому времени уже покидаем квартал ремесленников. Теперь перед нами – две сонных улицы, расходящиеся под острым углом. Одна из них, как я помню, завершается у Эльфийских ворот, а другая, пошире, метров через четыреста обрывается в никуда. Тот участок города еще не застроен. Дом же, который они обтекают, образован крыльями флигелей, поставленных встык. Между ними, естественно, сгущается темнота, и я вижу, как из нее выдвигается уродливая опасная тень.
Гремлин оказывается крупнее, чем я ожидал. Вместе с раковинами ушей, оттопыренными над башкой, он, вероятно, доходит мне до груди. Глаза у него действительно пламенеют как угли, а когда он противно, тоненько верещит, становится виден частокол акульих зубов.
– Берегись!.. – кричит Обермайер.
Дальше все происходит в одно мгновение. Обермайер крякает, распрямляется, взмахивает рукой – никелированные нунчаки, вращаясь, несутся по воздуху.
Шарики их предвещают верную смерть.
Гремлин, впрочем, тоже времени не теряет. Он подбирается точно крыса, как-то весь даже складывается, уминаясь чуть ли не до земли, и вдруг бешено, невероятным прыжком взвивается вверх.
С нунчаками он разминается, видимо, на какие-то сантиметры. Шарики с грохотом впиливаются в твердь каменного фундамента. Сотрясаются, по-моему, оба флигеля. Сыпется на брусчатку сноп пестрых искр.
И в отличие от Обермайера, гремлин отнюдь не промахивается. Челюсти его точно капкан смыкаются на выставленном вперед предплечье. Раздается треск рвущейся ткани. Обермайер отброшен, будто в грудь его ударило каменное ядро. А сам гремлин очень ловко перекатывается через голову, разворачивается и теперь оказывается прямо напротив меня.
Я непроизвольно отмахиваюсь мечом.
И тут происходит что-то не очень понятное.
Если уж гремлин так запросто сшиб Обермайера, то со мной, по идее, он должен бы справиться за пару секунд.
Какой из меня боец?
Клац-клац – и привет.
Однако все складывается не так.
Гремлин опять верещит, демонстрируя частокол страшных зубов, вновь подбирается точно крыса и снова прыгает. Во всяком случае, энергично взвивается вверх. Но там, куда он нацеливается, меня уже нет. За какое-то мгновение до прыжка я делаю быстрый шаг в сторону. Не знаю, как это получается, но я почему-то угадываю его намерения. Причем даже раньше, чем он их успевает осуществить. Итак – шаг в сторону, выпад мечом, острие касается гремлина и порождает в теле его взрыв конвульсий.