Похищение запланировали на следующий день. Тилли думала, что за Джессикой приедет мамаша какого-нибудь другого ребенка, но получилось по-другому. Приехал сам Гарнет, и девчонка, вместо того чтобы ехать с ним, уехала с женщиной, которая убирается у Принцессы и ездит на работу на мопеде. До понедельника делать больше было нечего. Я спросил у Сандора, сколько денег, когда придет время, мы попросим. Я сидел на своей кровати с банкой пива из холодильника, а он был в ванной, брился.
– Предоставь это мне, – вот и все, что он сказал, но я почувствовал себя очень неуютно. Мне стало тревожно не за себя – я знал, что могу доверять Сандору, – а за Тилли, которая выполняла всю работу.
– Это будет миллион, да? – сказал я, хотя очень боялся продолжать расспросы.
– Я же сказал, чтобы ты предоставил эту сторону дела мне.
– А что, если он не заплатит? – сказал я.
Сандор притворился, будто не понял, что я имею в виду, он так часто делает, если я говорю на жаргоне или использую выражения вроде этого.
– Как мне тебя понимать?
Не знаю, почему я должен думать о том, что рассказала мне Тилли – что Принцесса сидела в машине на переднем сиденье рядом с Гарнетом, – но я об этом подумал, я пытался учесть все непредвиденные обстоятельства.
– А что, если он трахает ее? – сказал я.
Нехорошее слово, знаю, но хороших слов для этих аспектов нет. Реакция Сандора показалась мне несоизмеримой с оскорблением. В тот момент я даже не смотрел на него, я пил свое пиво и сидел отвернувшись от двери в ванную. В следующее мгновение Сандор уже держал меня за шею захватом пожарного, и в дюйме или двух от моего лица поблескивала бритва.
– Я перережу тебе глотку, – сказал он.
Я не мог говорить: Сандор пережал мне дыхательное горло. Я хотел объяснить ему, что всего лишь считаю Принцессу одной из тех женщин, которым нравится менять мужчин – все эти мужья, да еще Сандор намекнул, что в Риме были «приключения». Что может означать приключение, кроме мужчин и секса? Но я не мог сказать всего этого, я лишь, задыхаясь, повторял его имя:
– Сандор, Сандор, Сандор…
Он не перерезал мне глотку. Возможно, он вообще ничего бы со мной не сделал, если бы я не стал отрывать его руку от своей шеи, но мне деваться было некуда, я задыхался. Он полоснул бритвой по тыльной стороне моей ладони, от мизинца до нижней фаланги большого пальца.
Как и в первый раз, сначала было не больно, зато кровоточило жутко. Мое пиво разлилось по полу, и в него закапала кровь, и на золотистой лужице пива появился гребень из алой пены. Выглядело сюрреалистично – слово Сандора. Я сунул руку под холодную воду, наложил на порез корпию и заклеил его пластырем. И тут пришла боль – начало дергать, как будто поднимавшийся внутри жар пытался вырваться.