Пока Гарнет ждал миссис Апсоланд, он был полон решимости рассказать все своему работодателю. Вероятно, это то, чего они боятся, – поклонники из прошлого. Хотя собственные аргументы не убеждали Пола, но он все равно не мог найти лучшего объяснения. Он поехал прочь, но не в центр города, где наверняка была бы пробка, а в кафе в торговом центре на окраине, съел там сэндвич и выпил кофе. Да, он расскажет Апсоланду, даст ему номер машины и, возможно, посоветует обратиться в полицию.
Они собирались уехать в тот вечер, вдвоем. На обратном пути хозяйка рассказала ему о торжественной церемонии в Старом доме в Ипсвиче, посвященной выходу в свет книги, написанной другом, и о последующей вечеринке, и об ужине с писателем и его женой и еще одной парой. Апсоланд обещал вернуться домой пораньше. На самом же деле он опоздал, приехал на полчаса позже обычного. Пол собирался поговорить с ним, как только он войдет в дом, но кое-что изменило его намерения. Это была инфракрасная система безопасности.
К тому моменту, когда Апсоланд на «Ягуаре» въехал на аллею, уже стемнело, и когда машина оказалась в зоне действия инфракрасных датчиков, все вокруг вдруг залило слепящими светом – вспыхнули галогеновые лампы на фронтоне, на надворных постройках, над террасой, на клумбе в центре подъездного круга. Все они засияли в темноте, как крохотные луны, и освещенное ими небо стало пенисто-синим с красноватым отливом.
Пол и Джессика сидели за столом и ужинали. Оттуда, где они сидели, увидеть подъездную дорогу было нельзя, а вот свет, слепящий, бело-голубой, до них добрался. Это заставило Пола рассердиться. Какая нелепость, зря тратить столько электричества – и ради чего? Тогда он еще придерживался теории об обезумевших фанатах. Если Апсоланд не проявит осторожность, активируется охранная система, завоет сирена, и, возможно, даже опустится стальная дверь, в результате чего малая гостиная превратится в крепость. А если рассказать ему о сером «Фиате», то будет еще хуже. Кроме того, есть еще Джессика…
Джессика молодец. Она, кажется, ничего не боится. А чего ей бояться, с ее-то прошлым, с жизнью на одной из улиц Центрального Лондона в бедном, запущенном районе, с индифферентной матерью, с разведенными родителями? Она даже темноты не боится, никогда не боялась. Если он оставлял ей включенный свет, она вставала и выключала его. Пол не хотел, чтобы она чего-то боялась. Естественно, он стремился воспитать в девочке осторожность, подготовить ее к неожиданностям, научить защищаться. И он уже начал рассказывать ей, чего она должна опасаться, чего избегать. Ему страшно было подумать, что она может превратиться в одну из тех женщин, которые видят насильника в любом одиноком мужчине, фигляра в любом парне без галстука и кейса; которые уверены, что после заката их за каждым углом поджидает орда грабителей.