Но отец оказался именно у неё. Ванька даже растерялся, увидев его на пороге чужой квартиры: настолько это было неестественно и странно. Отец тоже растерялся, но быстро нашёлся и пригласил:
– Проходи, сын!
– Папа, пойдём домой! – не торопясь проходить, попросил его Ванька.
– Не могу, – отец покачал головой и виновато добавил: – Ты ведь у меня взрослый: всё понимаешь…
Но то ли Ванька ещё не вырос, то ли был глупый, но он ничего не понимал. А отец не пытался объяснить. Он вообще почему-то говорил очень мало, только помог сыну раздеться, включил телевизор и принёс чай…
В большом мягком кресле, напротив телевизора Ванька чувствовал себя неуютно. Он вертелся и беспокойно глядел по сторонам. Вокруг всё было чужое: и книжный шкаф, и диван, и красные занавески, и стоящая перед ним чашка чая… Ванька машинально сделал несколько глотков и поморщился – ананасовый. Он не любил ананасы, но папа, видимо, об этом забыл. Ванька посмотрел на него: отец усердно переключал телеканалы.
– О, глянь! – неожиданно повернулся он к Ваньке. – Мультик про супермена! Оставить? Помнишь, твой любимый?
Ещё бы не помнить! Они всегда вместе смотрели его каждое воскресенье, и иногда к ним присоединялась мама. Только сегодня любимый герой почему-то не трогал Ваньку. Супермен, раньше казавшийся ему таким сильным и благородным, очень похожим на папу, сегодня выглядел неблагородно и неинтересно.
Фильм, который начался после, тоже его не заинтересовал. Ванька даже подумывал, не уйти ли домой, но, вспомнив про вечно кричащую маму, про рюкзак, валяющийся под кроватью, и ненавистные дроби, решил посидеть ещё немного.
Но вскоре пришла эта противная тётка Ирка, и Ваньке стало совсем тяжело. Он ненавидел её: ведь она увела, украла папу. Его раздражало в ней всё: и её юбка (мамина была в сто раз лучше), и её обращение к нему, неестественно доброе: «Ванюша». Он даже несколько раз пробовал её передразнить, но отец вовремя заметил и строго погрозил пальцем.
А когда нахальная тётка Ирка попыталась обнять папу, Ванькиному терпению пришёл конец.
– Я домой пойду! – буркнул он со злостью и живо поднялся с надоевшего кресла.
– Там темно, подожди, я тебя провожу, – засобирался отец.
Но тётке Ирке, видимо, очень не хотелось отпускать его.
– Иван, куда ты пойдёшь? Давай Ванюше такси вызовем.
– Не надо, – отказался Ванька, еле сдерживая себя, чтобы не нагрубить ей, – здесь близко, сам дойду.
…Раньше, когда Ванька был помладше, он думал, что развод – это обман. Петухов часто говорил доверчивому Трусову, которого часто обманывали, что он даёт себя разводить. Теперь Ванька узнал другое значение этого слова. Разводиться собирались его родители. Они жили отдельно и были далеки друг от друга, как два берега, а Ванька плавал между этими берегами по тёмному враждебному океану, не зная, куда прибиться. Это ужасно злило его. Хотелось заставить страдать всех этих взрослых, которые вечно врут. Сам он больше страдать не будет. Ведь он герой, а герои не трусят и не плачут. Он им ещё покажет!