— А я и не боюсь, — возмутилась девушка. — Ну, разве самую малость. Зато я никогда так остро не чувствовала, что живу. С тобой мне кажется, что в мире нет ничего невозможного.
На этот раз нескрываемое восхищение в ее глазах не обрадовало Майлза. Снова от него ждут чудес…
— Элен, — серьезно произнес он. — Я хочу, чтобы ты помнила: все висит на волоске. И если твои ребятишки вдруг вспомнят, сколько на корабле их и сколько нас, дело добром не кончится…
Он осекся. Это было совсем не то, что следовало говорить. Майлз потер виски и снова заходил по комнате.
— Какой волосок? О чем ты? — запротестовала Элен. — Ты так здорово все придумал, я только диву даюсь.
— Ну конечно! Разве я против? — проговорил Майлз, но улыбка у него была такой вымученной, что Элен, зорко взглянув в покрасневшие от бессонницы глаза, требовательно спросила:
— Когда ты спал в последний раз?
— Не помню. На каждом корабле свое время — я совсем запутался. Надо бы перевести часы на единое. Будем жить по оссеровскому времени — на РГ-132 меньше часов и разобраться с ними проще. Тем более, что мы по нему и жили до скачка.
— Ты обедал?
— М-мм…
— А ленч у тебя был?
— Ленч? Разве время ленча уже прошло? Хотя — да, вспомнил: я готовился к похоронам. Некогда было.
— Ну хоть завтракал?
— Подцепил что-то ночью из походного пайка, когда сидел над уставом. Я ведь коротышка, мне нужно немного, не то что вам, великанам.
Лицо Элен внезапно помрачнело. Чувствовалось, что она никак не может собраться с духом и задать мучающий ее вопрос. И все-таки она решилась:
— Майлз… Как погиб тот пилот? Когда мы садились в катер, он… не то чтобы выглядел нормальным, но был жив и здоров. Он набросился на тебя? Хотел убить, да?
У Майлза внутри все перевернулось.
— Ты что, думаешь, что я его…
«А ведь я действительно его убил, — подумал он. — Все равно как если бы приставил нейробластер к виску и нажал на спуск». У него не было никакого желания посвящать Элен в детали, но ужасные, невыносимые воспоминания обожгли его сердце болью, словно все произошло только что. Нечего вилять — он совершил преступление. Преступление, которое навсегда останется на их совести — его и Ботари. Это и значит составлять неразрывное целое с другим человеком…
— Майлз, что с тобой? — откуда-то издалека донесся испуганный голос Элен.
Майлз осознал, что стоит с закрытыми глазами. Еще минута — и он забьется в рыданиях.
— Майлз, хватит! Сядь, пожалуйста.
— Нельзя. Если я остановлюсь, тогда… — и он, почти падая, заковылял по кругу.
Несколько мгновений Элен смотрела на него с ужасом, потом стремительно бросилась вон из каюты.