— Ну и в чем же беда? — спросил Мэйхью.
— Там нам принадлежал целый город, и в нем располагалась главная резиденция, оттуда Форкосиганы управляли всеми своими поместьями. Во время войны мои предки играли м-м-м… немаловажную роль в Сопротивлении, и тогда цетагандийцы объявили наше родовое гнездо городом-заложником. В конце концов они его уничтожили. Теперь это здоровенная ямища, с краями, спекшимися в стекло. По ночам километров за двадцать видно, как небо над ней светится.
Аккуратно посадив челнок, старший пилот вырулил на стоянку.
— Погодите, — вдруг сообразил Мэйхью. — Угодья, значит, продали, а этот ваш взорванный город, Форкосиган, как его…
— Он и сейчас наш. Форкосиган-Вашнуй. Недалеко от столицы, сто сантиметров осадков в год.
— Это что, та самая земля… — Лицо пилота озарилось блаженной улыбкой. — Это та самая земля, которую вы заложили… — Двигатели смолкли и они выбрались из кабины. — Так значит, вы ее отдали в залог этому навозному жуку, Кольхауну, чтобы выкупить мой корабль?
— Как говорили римляне? Кавеат эмптор: «покупатель, будь осторожен», — нравоучительным тоном изрек Майлз. — Он проверил график влажности; но посмотреть график радиоактивности не догадался. Наверно, тоже не интересуется историей других планет.
Мэйхью привалился к стенке бокса, в котором стоял челнок, и согнулся пополам от неудержимого хохота. Смех был почти истерический — сказывались несколько суток без сна…
— Сынок, — еле вымолвил он, — вылей за мой счет…
— Разумеется, я собираюсь ему заплатить, — с достоинством объяснил Майлз. — Иначе через несколько сотен лет, когда земля остынет, эти гектары проделают ужасно неэстетичную дыру на карте владений моих отдаленных потомков. Но если он станет жадничать и хамить, требовать ввода во владение… Что ж, тогда получит то, чего заслуживает.
К ним приближались три группы людей; во главе первой почти бежал сержант Ботари. Воротник его был расстегнут, форма в беспорядке. Так-так, подумал Майлз, сержанта раздели и обыскали, так что настроение у него сейчас бешеное. За Ботари спешил полисмен и еще какой-то прихрамывающий бетанец, он размахивал руками и, судя по всему, горько жаловался. На физиономии у него красовался мертвенно-желтый синяк, один глаз заплыл. Позади всех плелась Элен; казалось, она вот-вот заплачет.
Вторым эшелоном двигались чиновники из администрации космопорта, а третьим — женщина из службы безопасности в сопровождении двух массивных агентов и четырех человек явно медицинского обличья. Мэйхью глянул на них и моментально протрезвел: в руках у агентов СБ были парализаторы.