— Хорошо… Когда?! — Излом ее бровей опять предвещал бурю. — А как же я? Ты ведь не собираешься бросить меня здесь…
С беззастенчивостью прирожденного дипломата Майлз тут же прикрылся авторитетом Ботари.
— Это должен решать твой отец. Ну, и бабушка, разумеется.
— Конечно, Элен может остаться со мной, — начала госпожа Нейсмит. — Но, Майлз, ты только что прилетел…
— Я еще погощу здесь, непременно, — успокоил ее Майлз. — Отложу возвращение на Барраяр. Ведь мне не надо торопиться в школу или еще куда-то…
Элен смотрела на отца — в глазах мольба, губы сжаты. Ботари вздохнул, перевел взгляд с дочери на госпожу Нейсмит, потом на головидео. Глаза его стали отрешенными, и он надолго замолчал, погруженный в свои мысли или воспоминания, о которых Майлз не имел никакого понятия. А Элен чуть не плакала от нетерпения.
— Майлз… Милорд… Вы же можете ему приказать…
Майлз приложил палец к губам: подожди.
А госпожа Нейсмит, взглянув на Элен, едва заметно улыбнулась.
— Вообще-то, милочка, я буду очень рада, если ты здесь задержишься. Словно дочь ко мне вернулась. Ты познакомишься с нашей молодежью, повеселишься на вечеринках. У меня есть друзья в Кварце, с которыми ты могла бы отправиться в путешествие по пустыне. Сама я старовата для таких экскурсий, но тебе это понравится…
Сержанта передернуло. В Кварце находилась крупнейшая на Бете община гермафродитов, и хотя сама госпожа Нейсмит расценивала бисексуальность как патологию, она патриотически ощетинивалась, когда Ботари говорил все, что думал по этому поводу. А что касается бетанских вечеринок, Ботари не раз приходилось тащить на себе бесчувственное тело Майлза после обильных возлияний. А гонки по пустыне вообще чуть было не стоили Майлзу жизни… Майлз, сощурив глаза, благодарно взглянул на бабушку. Она ответила ему плутовским кивком и невинно посмотрела на Ботари.
— Она полетит с нами, — наконец проворчал он. Элен чуть не захлопала в ладоши, хотя соблазны, перечисленные госпожой Нейсмит, сильно поколебали ее решимость. Глаза Ботари между тем скользнули мимо дочери, хмуро задержались на головидео и уперлись в пряжку пояса Майлза.
— Извините, милорд. Я подежурю в холле. — И он вышел, прижав к бокам руки, огромные, костистые — сплошные сухожилия и узловатые мышцы.
«Ну и подежурь, — подумал Майлз, — и постарайся остыть. Слишком ты резко на все реагируешь. Впрочем, кому понравится, когда его водят за нос…»
— Ф-фу! — облегченно вздохнул Мэйхью, когда дверь за сержантом захлопнулась. — Какая муха его укусила?
— О Господи, — прошептала госпожа Нейсмит. — Надеюсь, я ничем его не обидела. — И тихонько добавила: — Ох уж эти мне моралисты…