– Что это? – Боясь разрушить чудо, почти шепотом спросил Аноэль.
– Это память, – показалось ему, или в голосе Хедрунга звучала вина?
Шаров становилось всё больше, и свет заполнял пространство. Внезапно, Аноэль понял, что оно заполнено не только светом, но и звуками. Они были далекими и невнятными, словно раздавались далеко за стеной, мешающей им прорваться наружу. Светящиеся шары кружились, сплетаясь, танцевали свой причудливый танец, уносящий их вверх. Неожиданно Аноэль понял, что звуки заключены в них, и они раздаются изнутри их стен. Он попытался вслушаться, чтобы различить хотя бы что-то, но безуспешно. Свет становился сильнее и ярче, словно шары превращались в единое целое, и этот поток сосредоточенно двигался вверх светящимся столбом. Невнятные звуки, некоторые из которых были похожи на голоса, становились громче, и Аноэль испытывал почти головную боль, стараясь понять – о чем они говорят.
– Ещё не время, – внезапно послышалось ему. Это не был голос Учителя, не были голоса из шаров. Этот голос был ему знаком и не знаком одновременно, он раздавался внутри Аноэля, но почему-то тот знал, что звучал он из светящегося столба. В ту же секунду шары словно взорвались, превращаясь в дрожащее марево Прохода и подхватывая Аноэля. Он бросил взгляд на Господина Хедрунга, пытаясь понять – что всё это значит, но тот стоял, спокойно смотря на то, как Проход уносит Аноэля, словно так и должно было быть.
Аноэль открыл глаза и поморщился, ощущая под затылком угол небольшого шкафа. Он сидел на полу комнаты, из которой и вышел в Переход. Живое, дрожащее нечто, заполняющее комнату, молчало, словно ничего и не произошло. Аноэль отодвинулся и поднялся на ноги, в голове слегка шумело. Он подошел к двери и вновь, на секунду остановился. Ему хотелось оглянуться назад на то, что молчало, но он не обернулся. На протянутой к двери руке блеснуло кольцо, и Аноэлю показалось, что маленький круг блеснул, будто напоминая ему о том, что всё это не привиделось. Дверь отворилась, выпуская его, и закрылась с тихим щелчком.
Джил вела машину, мурлыкая себе под нос засевший в памяти мотив и не утруждая себя раздумьями. Так бывает, когда мысли бродят сами по себе, но не задерживаются надолго, словно мозг взял отпуск. Город давно уже остался позади, и вечернее солнце освещало дорогу, окрашивая поля вдоль неё, засаженные зерновыми, в теплые цвета золота. Казалось, что над асфальтом дрожит дымка теплого воздуха, поднимающегося вверх от дорожного полотна, будто на него налили горячей воды. Стоял будний вечер, и навстречу Джил проехали лишь пара грузовиков и несколько машин, возвращающихся обратно в город.