– От господина Гая нет известий? – Аноэль приветственно помахал рукой, не оборачиваясь и не вставая с кожаного дивана. Шолто все эти дни составлял ему компанию, и Аноэль неожиданно проникся уважением к, всегда незаметному и аристократичному, адвокату. Было нечто, заставляющее думать, что красавец не так прост, как пытается казаться. Ну, а его умение оставаться безупречным в любой момент – приполз ли Аноэль домой, изрядно выпив, или же горланит на весь особняк, сражаясь в видеоигры – оставалось просто божественным. Даже всегда почтительные наги, и те иногда смотрели на Аноэля с укоризной, а будь здесь Гай, то бы вообще попытался прикончить разошедшегося соседа.
Шолто прошел к камину и прислонил ладонь к грифону, поддерживающему каминную полку. Он явно ожидал ответа, и Аноэль с недовольным вздохом отозвался:
– Нет ни звонков, ни приветов, ни сообщений. Ничего. Нас бросили.
Он догадывался, что его ответ, прозвучавший слишком грубо и прямолинейно, не очень понравился Шолто, но эльф знал – с кем имеет дело. И Аноэль не собирался меняться ни ради кого.
– Серьезно, с его стороны это просто скотство – исчезнуть с концами, – пробормотал он, продолжая крутить кольцо, словно это движение могло успокоить его.
– Он знает, что делает, – резко отозвался Шолто, и Аноэль удивленно воззрился на него. Неожиданно он подумал, что только сейчас ему бросилось в глаза то, на что он раньше не обращал внимания. Шолто каждый день задавал этот вопрос в разных вариациях. С момента исчезновения Гая по его неведомым делам, Шолто почти перестал отлучаться надолго, всегда возвращаясь в особняк. Аноэль внезапно понял, что тот ждал возвращения Гая. Что ещё он не замечал раньше? Он по новому взглянул на Шолто, и в его высокомерной замкнутости и идеальности обнаружил другие стороны. Преданность. Привязанность.
Он хмыкнул, надевая кольцо обратно на палец. Скорее всего, Гай знает обо всем, и именно поэтому Шолто – его доверенное лицо. Тень, которая всегда поблизости. Аноэль испытал небольшой укол зависти. Он был предан Господину Хедрунгу, он был верен своим обязанностям в Хрустальном Мосте. Но чего-то ему не хватало. Чего-то, что он должен был иметь в своей жизни, как и потерянную память.
Казалось, что всё вокруг словно только и старается усилить его нервозность. Поэтому Аноэль решил, что его не интересуют чужие отношения и чужие жизни. Разобраться бы со своей.
– Мы можем с ним связаться, – более вежливо произнёс он, посмотрев на Шолто парой минут позже. Он видел беспокойство, которое лежало хмурой тенью на безупречном лице, перечеркнутом складкой между бровями. Аноэль даже начал сочувствовать эльфу. Их с Гаем связывали отношения напарников, и то – лишь в случае совместной работы, а в остальное время каждый жил сам по себе. А вот у угрюмого поганца был кто-то, кто прикрыл бы его в любую секунду, равно как всегда счел бы его действия правильными.