Она подробно рассказала содержание этого сна: описала странный город, свет, лившийся с низких небес, готический костел, стеклянное сияние витража, священника в черной сутане, в котором узнала Ростислава, могилу матери, ее оживший портрет и то, как они, обнаженные, предались любви на этой вдруг преобразившейся могиле.
Игорь отрешенно слушал и не перебивал. Он выглядел погруженным в свои мысли.
Настя уже перестала говорить, а он все сидел, откинувшись на спинку кресла и полуприкрыв глаза. Казалось, он дремал…
Наконец, Игорь произнес:
— Почему ты до сих пор с ним не встретилась?
— С кем, Игорь? — удивилась она.
— С Ростиславом. Он уже недели две как в Москве. Ведь так?
Она в который раз поразилась его способности ясновидения.
— Наверное, так. Но что изменит эта встреча?
— Понимаешь, Настя, так называемая роковая любовь — это просто неправильная работа подсознания. Ты ходишь и все время думаешь об этом Ростиславе. А подсознание работает. И посылает тебе во сне фаллические символы в виде колоколен и минаретов.
— Я не совсем понимаю ход твоих рассуждений.
— Твои сновидения можно объяснить прежде всего комплексом Электры. Ты замечала, что женщины часто испытывают некоторую неприязнь к матерям, но при этом бывают всецело преданы отцам?
Настя вспомнила несколько подобных случаев, но все еще не могла сообразить, куда клонит Игорь.
— Да, замечала. Но при чем здесь Электра? И какое отношение ко всему этому имеет мой папаша? Ты же знаешь, что он оставил маму, когда мне едва исполнилось два года.
— Знаю. Но речь не о „папаше“, как ты изволила выразиться. Древнегреческая Электра, конечно же, руководствуется чувством долга к погибшему отцу. Но при этом подсознательно она из ревности ненавидит мать. Это — как два полюса. Понимаешь? Так вот, ты во сне вытесняла образ матери этой своей любовью на кладбище. Ты же продолжаешь ее обвинять за то давнее несчастье? И все так же считаешь, что если бы не случившееся тогда в темном подъезде, если бы этот парень был у тебя первым, то вы бы не расстались: ведь так, Настя?
Ошарашенная, она сопоставляла, словно кусочки детской мозаики, факты, выстроенные Игорем в своеобразную систему.
— Так. — Ее голос был тихим и слабым. — Но почему он явился в одежде католического священника?
— Потому что ты до сих пор не знаешь, женат он или нет, а так как именно католические священники дают обет безбрачия, твое подсознание выдало образ твоего возлюбленного, как принявшего целибат.
— Но, Игорь, почему же все происходило на могиле? Может быть, я столько нагрешила, что греховность проникла уже в самую суть моего существа?