Вульф осмотрел конверт с обеих сторон, вынул из него листок бумаги, прочитал и передал мне.
– Это конфиденциально, – встрепенулась Бесс Хадлстон.
– Мистер Гудвин нам не помешает, – сухо произнес Вульф.
Я обследовал предложенные экспонаты. Конверт с маркой и почтовым штемпелем был разрезан по краю. Адрес написан на пишущей машинке: «Миссис Джервис Хоррокс, 902, Восточная Семьдесят четвертая улица, Нью-Йорк». На листке бумаги имелась надпись, также машинописная: «Что побудило доктора Брейди неправильно выписать лекарство для вашей дочери? Невежество? А может, что-то еще? Спросите Бесс Хадлстон. Если захочет, она расскажет вам, как рассказала мне». Подпись отсутствовала.
Я вернул листок и конверт Вульфу. Бесс Хадлстон вновь отерла лоб и шею носовым платком.
– Это письмо не единственное, – произнесла она, глядя на Вульфа глазами, которые, как мне казалось, смотрели на меня. – Было и другое, но, к сожалению, у меня его нет. Это, как видите, было отправлено во вторник, двенадцатого августа, то есть шесть дней назад. А то, другое, днем раньше. Оно тоже было отпечатано на машинке. Я его видела. Его послали одному очень богатому и известному человеку, и в нем содержалось дословно следующее: «Где и с кем ваша жена бывает по вечерам? Ответ окажется для вас крайне неожиданным. За более подробной информацией рекомендую обратиться к Бесс Хадлстон». Тот человек показал мне письмо. Его жена – одна из моих самых близких подруг.
– Позвольте. – Вульф направил на нее указательный палец. – Вы пришли, чтобы совещаться со мной или чтобы нанять меня?
– Я нанимаю вас, – ответила она. – Нанимаю, чтобы вы выяснили, кто распространяет подобные вещи.
– Дело довольно сложное, никаких гарантий. Пожалуй, приняться за него меня может заставить только алчность.
– Ну конечно! – нетерпеливо воскликнула Бесс Хадлстон. – Я и сама умею заламывать цены. И сейчас я готова к тому, что буду выжата как лимон. В противном случае что со мной станет, если все это не прекратится как можно скорее?
– Замечательно. Арчи, блокнот!
Я достал блокнот и принялся за дело. Пока она выкладывала мне факты, Вульф позвонил, чтобы принесли пива, и теперь сидел, откинувшись в кресле и закрыв глаза. Впрочем, когда она рассказывала мне о бумаге и пишущей машинке, один глаз он все-таки приоткрыл. Дело в том, что бумага и конверты обоих анонимных писем, сообщила она, были точно такими же, какие использовались для деловой переписки девушкой по имени Джанет Николс, которая работала у нее ассистенткой по организации праздников, причем и письма, и конверты были отпечатаны на машинке, принадлежавшей ей самой, Бесс Хадлстон. Машинка эта находилась в ведении другой девушки, Мариэллы Тиммс, работавшей у нее секретаршей. Конечно, при сравнении Бесс Хадлстон микроскопом не пользовалась, но для неискушенного взгляда шрифт машинки и писем казался совершенно одинаковым. Обе девушки жили в ее доме на Ривердейл, и большая коробка с бумагой, конвертами и прочими канцелярскими принадлежностями хранилась в комнате Джанет Николс.