– Разумеется, – перебил его Шэтак, – я и не рассчитывал, что изложенное в письме станет для вас откровением.
– Благодарю, – произнес Файф тоном, в котором не слышалось даже намека на благодарность, – оно таковым и не оказалось. Вы видели розовую штуковину, которую Райдер убрал к себе в стол? Видели. Это граната нового образца. В ней все новое: не только конструкция, но и содержимое. Кое-кто захотел заполучить опытные образцы оружия – и получил их. Нет, речь идет не о вражеских шпионах, по крайней мере, так считаем мы. Расследованием этого дела как раз и занимался капитан Кросс, который погиб на прошлой неделе. Ни один человек на свете, за исключением присутствующих в этом кабинете, не знал, что именно расследовал Кросс. Капитан сел на хвост преступникам. Как именно, нам не известно, поскольку он с понедельника не выходил на связь. Возможно, теперь мы этого так никогда и не узнаем. Майор Гудвин славно потрудился: он расшифровал запись в записной книжке Кросса, запись, показавшуюся нам всем бессмыслицей. Таким образом ему удалось обнаружить гранаты: они были спрятаны в ящике, оставленном Кроссом в камере хранения автовокзала. Я рассказываю вам об этом по двум причинам. Во-первых, в вашем письме упоминается покойный капитан, а во-вторых, мне хочется еще раз подчеркнуть: если автор намерен сообщить нам нечто такое, чего мы не знаем, ему придется попытаться еще раз выйти на связь.
– Господи боже, генерал, я в курсе, что вы не вчера на свет родились, – возразил Шэтак. – Поверьте, я получаю немало анонимок, которые сразу же отправляются в мусорное ведро. Однако я решил поставить вас в известность об этом письме в первую очередь из-за того, что в нем упоминался Кросс. Скажите, а расследование обстоятельств его смерти вообще проводили?
– Естественно. Этим занималась полиция.
– А вы? – не отступал Шэтак. – Вы проводили расследование? Мне кажется, мой вопрос вполне уместен, – поспешно добавил политик. – Я интересуюсь этим неофициально. Насколько я понимаю, от полиции в данном случае толку мало (если вы, конечно, не сообщили ей, чем именно занимался Кросс и кто конкретно об этом знал). Однако, я полагаю, вы не вправе разглашать подобные сведения?
– Мы сотрудничаем с полицией, но только до определенного предела, поскольку нам нужно соблюдать режим секретности, – медленно ответил Файф, снова тщательно подбирая слова. – Что же касается первого вашего вопроса… Уместен он или нет, не так уж и важно, однако мы ни от кого не скрываем, что Ниро Вульф, будучи лицом гражданским, сотрудничал с нами, оказывая помощь в самых разных делах в качестве консультанта. Этот факт не является военной тайной, об этом даже писали в газетах. Вы согласны, что мистер Вульф достаточно компетентен?