– Гляди-ка, Пэрли, – обратился я к нему сердечно, – тут есть кого взять на заметку. Вон ту даму.
Она сидела в дальнем углу, все еще держа на коленях пальто и с голубой сумочкой под мышкой.
– Она китайская шпионка. Это точно. И я – тоже. Мы засланы сюда Ху Флунг Дунгом. Если не веришь, послушай наш зашифрованный разговор.
– Ступай к черту, – предложил мне Пэрли.
– Не веришь? Ну так увидишь сам. – Я продефилировал через комнату и остановился перед нею, но так, чтобы Пэрли не мог видеть ее лица. – Привет, добрый старый друг, – сказал я не слишком громко.
– У вас нервы разгулялись, – заметила она. – Успокойтесь.
– Нервы? У меня?
– Успокойтесь. «Добрый старый друг!» Я никогда не видела вас прежде.
– Ага! – Я улыбнулся ей. – Никогда в жизни. Если я скажу им, что видел вас тогда в коридоре около половины четвертого, они мне поверят. Не думайте, что нет. А вам придется начинать сначала сказку про то, как вы в половине четвертого забрели в коридор по ошибке и искали выход. А теперь понизьте голос и следите за своим лицом.
Ее пальцы под пальто судорожно сжались.
– Чего вам от меня надо?
– Я хочу узнать вас получше. Через минуту я должен уехать, чтобы отвезти домой моего хозяина, но скоро вернусь для маленького разговора с инспектором. Затем я отправлюсь в кино на Бродвее, а вы будете ждать меня там в последнем ряду. Идет?
– Да.
– Без обмана?
– Да!
– Это лучше для вас. Если придете, то я соглашусь, что вы никогда не видели меня раньше. Когда выйдете отсюда, за вами могут следить. Постарайтесь не спугнуть их. Мы примем меры, когда будем выходить из кино. Все понятно?
– Да.
– Годится. Положитесь на меня, и вы будете прикалывать к платью черные орхидеи.
Я направился было обратно к Пэрли, чтобы рассеять подозрения, если они у него возникли, но тут отворилась дверь, вплыл Вульф, и Кремер объявил с порога:
– Пэрли! Гудвин отвезет мистера Вульфа домой и вернется через полчаса.
– Пошли, Арчи! – скомандовал Вульф.
Мы подождали в дверях, пока не появился Льюис Хьюитт с орхидеями в вытянутых руках. Передача их обошлась без особых церемоний, и мы ушли.
Мы добрались до места, где я припарковал наш «родстер». Вульф водворился на заднее сиденье – это, между прочим, довольно серьезная операция, – и я водрузил ящик с горшками у него в ногах. Через десять минут мы остановились у нашего особняка из бурого песчаника на Западной Тридцать пятой улице, вблизи реки. Вздох, который испустил Вульф, когда поместил свои габариты в изготовленное по специальному заказу кресло, мог бы составить рекорд по глубине и продолжительности.