– Твой продюсер? Роман, как его там? Который говорит в нос? Этот гомик?
Женя дернулся и уставился на меня:
– Ты и это знаешь?
– Да, я многое знаю, – ответила я и, чтобы он не спрашивал откуда, вскочила и подошла к нему.
Ноги подгибались, и теперь я поняла, что ужасно замерзла. Где-то на краю сознания прошла мысль – автобусы наверняка уехали, машины тоже, и на такси, которым я сюда добралась, денег уже нет. Разве кто-то еще подбросит на своей машине.
– Это сделал твой продюсер? – И поскольку он молчал, я заметила:
– Ладно, можешь хранить тайну. Но я и так это знаю.
– Нет, не он! – вырвалось у Жени.
– Тогда кто? И что у вас там, в конце концов, случилось?! Откуда…
Я чуть не спросила про пятна в кабинете Елены Викторовны. Если бы я это сделала, легенду об откровениях от Ивана надо было забыть. Об этом он точно рассказать не мог. Поскольку к тому времени, когда появились эти пятна, был уже…
Женя судорожно глотнул воздух:
– Я ничего не знаю. Я не видел.
– Не видел, как вернулся Иван?
– Это да, но…
– Ты поехал к Мите выяснять отношения? – издевательски спросила я. – Ревность проснулась? Чувство собственности? Что это было, можешь объяснить?
Молчание.
– Или ты просто хотел убедиться, что Митя не провожал меня в студию? Не видел на улице машину Ивана? Ничего не знает обо всем этом?
– О Господи, – пробормотал Женя. – Чем ты занималась все эти дни? Я думал…
– Ты думал, я лежу на диване и плачу? – фыркнула я, хотя правда была почти такова. – Нет, милый. Плакать-то я плакала, но прежде всего не хотела чувствовать себя полным ничтожеством. И я хотела знать, почему ты так со мной поступил. А вот теперь… – Я постаралась изобразить как можно более лучезарную улыбку. Не знаю, получилось или нет. – А вот теперь мне куда важнее знать, почему ты так поступил с Иваном! Что вы с ним сделали? Где? Как?! За что, наконец?!
– Я ничего не видел, – прошептал он. – Когда я вернулся, Ивана уже не было…
– Ты вернулся на студию после того, как проведал Митю?
– Да. Мы там пробыли почти до часу ночи. По – том кто-то позвонил продюсеру, и он отвез меня…
– Куда это?
– На квартиру. Где я сейчас живу.
– И остался там с тобой?
Женя скривил губы и снова занес руку для удара. Я видела, что он близок к нервному срыву. Или, вернее сказать, давно пересек эту грань. Я понимала, что на этот раз он постарается ударить меня больно, очень больно. Потому что (это я уже знала!) я была права.
– Ну давай, – сказала я, – ударь меня. Хотя на самом деле ты должен был ударить его. Его толстую рожу. В тот самый миг, когда он тебе это предложил.