Она отвернулась и подошла к окну.
– У меня своя машина, – глухо продолжала она. – Конечно, я могла бы плюнуть на все это и вернуться домой. Но мне лень было садиться за руль. На улице был такой ветер, а дом уже прогрелся. Я сидела на кухне до часу ночи и ждала его. Он не приехал и больше не звонил. Я разозлилась и отправилась домой. Весь следующий день проспала, как убитая. А вечером мне позвонили… Уж не помню кто, Артур, кажется. И сказали, что он погиб на шоссе. – Она криво прикусила нижнюю губу и замолчала. Потом дернула плечом:
– Так что какая уж там проститутка на шоссе!
. – Почему же ты никому ничего не сказала? – не выдержала я.
– А зачем? – с вызовом спросила она. – Я же понимаю, что случилось на самом деле. Его убил кто-то другой. Может, попутчик. Он мог взять кого-то, чтобы подзаработать. Но попробуй найди этого попутчика! А девка просто оказалась в нужное время, в нужном месте. Милиция как раз отлавливала их в ту ночь на шоссе. Кто бы его ни убил – Ивана уже не воскресить. А если бы я сказала правду…
Юля с треском распечатала пачку жевательной резинки и, сунув пластинку в рот, небрежно закончила:
– Ивана я уже и так потеряла, а если бы рассказала все, как есть, потеряла бы всех остальных друзей. И пользы от этого – никому. Так что лучше уж молчать.
Снизу донесся громкий голос, повторяющий наши имена. Юля резко повернулась ко мне и под – несла палец к губам:
– Никому, поняла?
– Никому… – машинально повторила я.
В дверцу люка постучали, раздался окрик Артура:
– Вы что там делаете, девицы? Уже все готово, спускайтесь.
Юля открыла крышку, и я увидела руку, ухватившую ее за колено, обтянутое тонким чулком:
– Попалась, Голдэн Леди!
– Пошел ты! – Она тряхнула ногой, пытаясь избавиться от его хватки, но ее буквально утащили вниз.
Я спустилась сама. Как я не свалилась на этой крутой лестнице – до сих пор не понимаю. Ступенек я, во всяком случае, под ногами не ощущала.
Я впервые присутствовала на таких своеобразных поминках, как те, что справлялись в этом бревенчатом доме, на краю поселка. Собственно, это были не настоящие поминки, ведь Ивана еще не похоронили… Но общий настрой застолья был именно таков.
Однако никто из ребят не плакал, не припоминал достоинств покойного. Здесь не было ни его жены, ни родственников. Только друзья – и они не собирались изображать безутешную скорбь. Я даже подумала, что они не так уж расстроены, но разве я могла об этом судить? Все вели себя так, будто Иван куда-то уехал и они ждут его в этом доме, распивая бутылку за бутылкой, беспрестанно ставя диски, зажигая во дворе фейерверки. Артур не соврал – он действительно припас очень эффектные петарды и ракеты, и они оглушительно взрывались над садом. По свежим сугробам пробегали резкие синие тени, снег становился то желтым, то алым, то зеленоватым. Я стояла на крыльце, завернувшись в куртку, и смотрела, как в небе рассыпаются дрожащие огни. Юля больше не разговаривала со мной.