Юля твердила, что Ксения ни за что не даст согласие, чтобы в крематории поставили «Криденс».
– Они и жили не по-людски. Так что я думаю, что хотя бы похоронить его Ксения захочет нормально!
– Значит, траурный марш звучит, по-твоему, по-людски? – возмущался Артур. – Да ты рехнулась, мать! Никогда не думал, что ты такая затхлая особа!
– Я говорю не о своих вкусах, а о Ксении!
– Ксения сама за себя скажет! – отрезал он, и Оля, вскочив из-за стола, стала взбираться вверх по лестнице, в студию. Она явно обиделась, а может, больше не было сил сидеть за столом.
Я заколебалась – до рассвета оставалось еще немало времени, но, если все перепьются, кто же доставит меня домой?
– Артур, – выждав минуту, обратилась я к нему. – Мне к девяти на работу. Не хотелось бы тебя затруднять, но…
– Никаких проблем, – сонно ответил он. Глаза у него были красные, взгляд усталый. – Ложись, если хочешь, наверху, а в семь я тебя разбужу.
– А ты сможешь меня отвезти? – осторожно спросила я.
По-моему, он даже не понял моих сомнений. Видно, тут было принято гонять по дорогам в пьяном виде. Что ж, дареному водителю в зубы не смотрят. Я пошла наверх и устроилась там рядом с Юлей на диване. Он оказался достаточно широким, чтобы там поместились двое, но сон ко мне не шел. Снизу доносились глухие голоса. Они то поднимались до крика, то падали до еле различимого шелеста. Потом я услышала, что внизу кто-то играет на гитаре. Юля, которую я считала спящей, вдруг резко повернулась и громко сказала:
– Ты правда считаешь, что я должна все рассказать в милиции?
– Я уже не знаю, – тихо ответила я. – Может быть, ты права, что молчишь.
– А я уже не уверена, что права. Понимаешь, что я подумала… Вдруг его убил вовсе не случайный попутчик? – неожиданно спросила Юля. – Вдруг это было преднамеренное убийство? Понимаю, звучит глупо, с него нечего было взять. Разве что бывшая жена чем-то поживится, но на нее ни как не подумаешь… Черт, ну не верится мне в случайность! Ни в проститутку, ни в попутчика! Он бы справился, если бы на него напали, он бы так просто не. поддался! Вдруг это было обдумано заранее! Как ты считаешь?
Я приподнялась, опираясь на локоть, и попыталась разглядеть ее лицо. Но здесь, наверху, было темно, только с улицы проникал слабый снежный свет. Я видела только смутное пятно ее лица с глубокими провалами глаз.
– Почему ты вдруг об этом подумала? – спросила я.
– Не знаю, – прошептала она. – В последнее, время он как-то тревожился… Конечно, причин у него было полно. Например, вечно не хватало денег, он залез в долги, с группой был полный завал… А играть ему очень хотелось. Но мне казалось, что в последний месяц Иван стал какой-то странный. Нервный, задумчивый. И особенно нервничал, ты уж прости, когда разговор заходил о твоем Жене.