– Мы испугались, как бы хуже не сделать… В общем, решили никому ничего пока не говорить – а там, глядишь, Хирото и сам очнется.
– Ну да, – хмыкнул Голицын. – А то, что ему на тренировку еще идти вечером – это как?
– Об этом мы не подумали…
– Да уж, – буркнул Иван. – Ну да ладно, сделанного не воротишь… В общем так, курсант, – твердо проговорил он, приняв решение. – Слезы утереть, плечи расправить, рот закрыть на замок – и продолжать нести вахту. Все ясно?
– Э… Да, од-ин…
– Отлично, – проведя ладонью по черным волосам девушки, Голицын шагнул к двери.
– А… А вы куда, од-ин? – испуганно спросила Хампи.
– Куда, куда… Расхлебывать кашу, которую вы тут заварили… Мы заварили, – поправился он, выйдя в коридор.
Дверь кубрика отошла в сторону, и шесть пар встревоженных глаз воззрились на вошедшего Ивана. Голицын обвел быстрым взглядом помещение: Андерсон лежала на нижней койке справа – лицом к стене, как и говорила Хампи. Танаку, уложенного на койку слева, старательно загораживали своими спинами трое примостившихся на ее краю курсантов.
– Лайн, антидот, – протянул Иван руку к американцу, сразу же давая понять, что ему все известно.
Поколебавшись несколько мгновений, Терри вложил в ладонь Голицына иглу с противоядием.
– А теперь – выметайтесь все! – потребовал Иван. – Все, кроме Андерсон. Живо!
Шестеро курсантов торопливо выскользнули в коридор.
Первым делом Голицын подошел к японцу. Потрогал за руку, пощупал пульс, приподнял веко. Никаких сомнений: типичный случай жертвы «Шилка». Ладно, это подождет…
– Рут! – позвал Иван, обернувшись к девушке.
Та никак не отреагировала.
– Рут, я знаю, что ты меня слышишь, – спокойным тоном повторил Голицын. – Обернись, нам нужно поговорить.
– Нам не о чем говорить, – хрипло откликнулась Андерсон.
– Думаю, что ты ошибаешься. Обернись, пожалуйста.
Секунду девушка не двигалась, и Иван уже решил было, что его просьба так и останется без ответа, но затем Рут неожиданно приподнялась на локтях и, обернувшись, села на койке, угрюмо уставившись в угол.
– Я слышал, ты отозвала свой рапорт, – проговорил Голицын, моля небо послать ему терпение. – Это так?
– Да, – в сторону ответила Андерсон.
– Но при этом собираешься подать новый?
– Да.
– Об отчислении из Школы?
– Да.
– Но зачем?
– Затем, что я так хочу. Я – гражданка свободной страны.
– Да, конечно, это твое право… – поспешил согласиться Голицын. – Ребята пытались остановить тебя, – не столько спросил, сколько констатировал он.
– Мне жаль, что так произошло, – бесцветным голосом проговорила Рут. – С Хирото все будет в порядке?