– Мы с Майком тоже состорожничали. Но в следующий раз предлагаю рискнуть! В пределах разумного, естественно. И, конечно, часового у входа в рубку поставить с приказом при появлении Злодея – открывать огонь на поражение.
– Ты мне так все подразделение по постам растащишь, – буркнул Голицын, вскрывая контейнер. Из-под крышки аппетитно пахнуло жареным мясом.
– Навигатора поставим, – пожала плечами Маклеуд. – Рубка все-таки.
– Навигатора – это другое дело! – приободрился Иван. – Может, это… и «гостей» сторожить – навигаторов пошлем?
– Тебе только дай палец – руку по плечо оттяпаешь! Перебьешься!
– Да ладно, я ж просто спросил… – с набитым ртом промямлил Голицын.
– А я – ответила.
– Пост номер два, курсант Танака, од-ин! – ожил внезапно браслет на руке Ивана.
– Хирото, ты хоть раз дашь мне поесть спокойно?! – возмутился Голицын. – Что там у тебя на этот раз? Опять «конфедераты» просят о встрече?
– Никак нет, од-ин! – голос японца звучал как-то странно. – Не «конфедераты». Ранолец. Как его… Нарш Рисмт…
– А этому-то что надо?
– Не знаю, од-ин… Только он… кажется…
– Да говори ты толком! – рявкнул Голицын.
– Кажется, он убит, од-ин! – выдавил Танака.
Две пластиковые вилки с глухим перестуком упали на стол – одна за другой.
– Так, живо все расступились! – уже в дверях перейдя с бега на быстрый шаг, Эмма в сопровождении Голицына и Танаки ворвалась в заполненную народом каюту. Помещение, отведенное спасенным в космосе пассажирам в качестве столовой, было традиционно тесным и уж точно не рассчитанным на то, что в него, как сейчас, набьется до десятка человек.
Матросы поспешили посторониться, пропуская капитана.
Нарш Рисмт лежал на полу лицом вниз, затылок его был в крови, хорошо заметной на фоне светлых, почти белых волос (Ивана передернуло). Правая рука ранольца была неестественно вывернута, левая распростерта в сторону. От оголенного запястья тянулся проводок перемигивающегося красными огоньками портативного унимеда – универсального медицинского аппарата, над которым, стоя на коленях, склонилась Лера Боголюбова.
– Доклад! – потребовала Маклеуд, тронув девушку за плечо.
– Капитан, он жив! – не поднимая головы, сообщила Лера.
– Слава Богу! – непроизвольно вырвалось у Голицына.
– …но в глубокой коме, – закончила фразу Боголюбова. – Сухожильные и зрачковые рефлексы отсутствуют. Атония мышц, грубое нарушение дыхания и сердечной деятельности, гипотермия… Полный набор, короче.
– Как это случилось? – уже другим тоном – с явным облегчением – задала вопрос Эмма. Жив – значит, будет жить.
– Хороший вопрос, мэм! – из-за спины одного из матросов – Патрика Мак Мерфи – протиснулся Цурр. Ранолец был бледен, его губы дрожали, однако голос звучал твердо и требовательно. – Именно его я как раз собирался задать вам. Это ж ваш корабль, в конце концов!