Тьфу! Маркел перевернулся на бок и стал думать про свою службу. Вот тут, думал он, все очень славно сложилось, он теперь стряпчий, будет много денег получать, найдет себе богатую вдову, а то и девицу на выданье, здешнюю московскую, конечно, и заживет, как сыр в масле. Мать из Рославля выпишет, девка (ну, тогда уже не девка) нарожает ей внуков. Маркел продаст кобылку, купит жеребца ногайского, вороного, злого, зубастого, медвежью шубу, турецкую саблю…
Вдруг где-то брякнул колокол. После, немного погодя, еще раз брякнул. Да что это они, с удивлением подумал Маркел, и в самом деле хотят царя ночью хоронить? Или там сейчас служба идет, отпевают государя со всей пышностью, вот колокол и брякает. Эх, дальше подумал Маркел, так он царя и не увидел и толком не знает, за что его отравили, а после почему за это никого не наказали. Да и Маркелово ли это дело? Правильно Параска говорит: ее дело — это ее Нюська, а царские дети пускай сами между собой разбираются, кому царский посох, а кому горшки побитые. Нам-то, дальше подумал Маркел, какое до этого дело? Ну, был у нас один царь, стал другой и был бы третий, ну и что? До царя далеко, а до Бога высоко. А тут, в Москве, и царь как будто близко, а все равно как на небе живет, поэтому здесь так же, как везде: и кто царем был, и кто царь будет, нам, простым людям, все равно. Мы дерь… Нет, мы пыль на ветру, вот так лучше будет сказать. Подумав так, Маркел тяжко вздохнул. Но почти сразу спохватился и подумал: нет, все-таки не все равно, где жить, возле царя лучше, не хочу в Рославль! Эта мысль ему понравилась, Маркел опять лег на спину и потянулся. Эх, опять подумал он, одно нехорошо…
Но дальше подумать не успел, потому что вдруг услышал: у них по помосту кто-то идет крадучись! А вот возле самой двери затаился. Кто это? Лопарь, что ли, пришел душу вынимать и спрашивать, почему царя не уберег? А что! Небо чистое, луна, а к ночи подморозило, лопари такое любят! Маркел приподнялся на локте, полез под изголовье за ножом…
И вдруг услышал стук в дверь… Стук был не простой — условный! Нет, это не лопарь, сразу подумал Маркел, так мог стучать только дядя Трофим, но дядя Трофим сейчас, спаси и сохрани…
Или Параска! Ну, конечно, кто еще? Маркел вскочил с лавки, подбежал к двери…
Ну и что дальше рассказывать? И так понятно. Дядя Тимофей после, когда встречал Маркела, только зубами скрипел, а так ничего поперек не сказывал. А как сказать? Маркел стал большим человеком, служит в Разбойном приказе стряпчим, тридцать шесть рублей в год огребает, это на всем готовом — харчи и одежка, — и с боярами вась-вась, Нюське на каждый праздник пряников медовых, свистулек, лент всяких, бисеру, ну а Параске преподнес на Пасху золотой перстенек с красным камнем, говорит, рубин. Фиг его знает, может, и рубин, с Маркела станется. Горазд деньги расфукивать! Слишком легко они ему даются! Ну и пусть дальше даются так же, в сердцах говаривает дядя Тимофей, они же после все равно Параске достаются, а Параска это заслужила.