— Ладно! — сказал Данила. — Бог с вами. Возьму грех на душу.
И, перегнувшись через стол, открыл окно еще шире. Темнота там была непроглядная и, было слышно, капало.
— Дождик пошел, — сказал Данила. — Хозяйке от меня поклон!
Маркел спросил:
— Какой хозяйке?
— Га! — вместо ответа громко выдохнул Данила. — Дождик, говорю. Весна. Это к добру!
И встал. Филька и Маркел встали за ним. Филька уже снял с себя веревку и на всякий случай запихал ее за пазуху. Данила повел их из горницы.
Дальше они свернули в темный переход и там прошли немного, после сошли по лестнице и остановились. Рядом кто-то подскочил и начал тихо восклицать спросонья:
— Кто здесь? Кто здесь? Убью!
— Свои, — строго ответил Данила. — Открывай, свинья.
— Не велено!
— А вот пощекочу!
И что-то блеснуло, скорей всего, нож. Тот невидимый испуганно заойкал и начал погромыхивать засовами.
— Полегче! — пригрозил Данила. — Всех чертей разбудишь!
Невидимый затих, после что-то со скрипом сдвинулось, после низко запела петля…
И отворилась калитка, дохнуло мокрым ветром, и где-то вроде заблестели огоньки.
— Выходите! — приказал Данила. — Быстро!
Маркел и Филька шагнули вперед. Кто-то толкнул Маркела в спину. Маркел еще шагнул вперед, и калитка за ним закрылась. Опять стало тихо. Сыпал мелкий теплый дождь. Маркел стоял, дышал всей грудью и ждал, когда глаза привыкнут и станут больше видеть. Филька сказал:
— Вот мы и вышли. Теперь можешь говорить.
— Где это мы? — спросил Маркел.
— На Пожаре, перед торгом, — сказал Филька. — А еще дальше, прямо — Китай-город.
Маркел усмехнулся и сказал:
— Вот нам как раз туда и надо!
И пошел вперед, не разбирая дороги. Под ногами было слякотно. Филька, идущий сбоку, опять спросил:
— Так куда же это мы идем, Маркел?!
— Я же сказал: в Китай-город! — ответил Маркел. И вдруг прибавил: — А дальше в Подкопаево. К Домне Козлихе.
— К Козлихе! К ведьме! Мать твою… — громко воскликнул Филька и остановился. Маркел тоже.
И спросил:
— А что такое?
— Так, ничего, — ответил Филька. — А зачем тебе туда?
— Дядя Трофим туда ходил перед тем, как его зарезали.
— А, вот оно что, — уже совсем негромко сказал Филька. — Так, может, ты еще знаешь, зачем он туда ходил?
Маркел подумал и ответил:
— Я тебе этого сказать не могу.
— Тогда и тебя скоро зарежут, — сказал Филька.
— За то, что я не скажу?
— Нет, а за то, что много знаешь, — сказал Филька. — А меня, может, еще помилуют, если ты будешь молчать! — Это он прибавил уже не так мрачно, а даже как будто с усмешкой.
— Так что, пойдем? — спросил Маркел. — Ты знаешь, где она живет?
Филька молчал.