– Да, ваша милость, – поклонился еврей, и в его глазах блеснули тревожные огоньки, – господин Иофель Цимлер возложил на нас эту задачу.
– Почему именно вы? – Я с удовлетворением отметил, что Исаак совсем не уверен в успехе своей миссии.
– Я и мой товарищ… – немного замялся Исаак, – мы исполняли уже подобные поручения…
– В чем Рафа обвиняется, вы в курсе?
– Да, ваша милость. Поверьте, ваша милость, его отец не знал о творимом Рафой непотребстве, и он сам бы его покарал за подобные вещи, но отеческая любовь не позволяет господину Цимлеру бросить в беде свое чадо, – смиренно сказал Исаак и, состроив очень скорбное лицо, продолжил: – Я тоже его нисколько не оправдываю, но вы, господин барон, уже, скорее всего, знаете, что подвигло несчастное дитя на эти действия.
– Исаак… – покачал я головой, – мы же взрослые люди… Отбросьте эту лирику, все равно она на меня не действует. И особенно это ваше сравнение Рафы с ребенком совсем неуместно.
Не… ну каков наглец! Он бы еще заявил: «Цэ ж диты»… Знаем мы таких «дитов».
– Как скажете, господин барон. – Еврей едва заметно улыбнулся и деловито поинтересовался: – Какова будет цена выкупа?
Вот это уже ближе к телу… то есть к делу. Всегда восхищался деловыми качествами евреев. Но это не значит, что у меня сих качеств нет. Всю душу выну…
– А цены вопроса пока нет, Исаак. И может вообще не быть…
– Как это нет, ваша милость? – притворно удивился еврей. – Цена есть всему.
– Если есть что оценивать… – произнес я как можно значительнее.
Типа – сам хочу, деньги нужны позарез, но все может сорваться… прям на волоске висит.
Исаак заметно встревожился, но виду не подал, а только вопросительно склонил голову.
– К сожалению, про делишки Рафы стало известно чиновникам Бургундской короны… – скорбно продолжил я. – И теперь, сам понимаешь…
– Ай, ай… неужели нет выхода? – Еврей закачал головой и даже поцокал языком в сожалении. – Это печально, конечно, но…
– Я, конечно, могу постараться… – Я сделал выразительную паузу.
– Поверьте, вы будете щедро вознаграждены! – Исаак так энергично закивал головой, что уронил на пол свою бархатную шапку. – Поверьте, ваша милость, у господина Цимлера Рафаэль – единственный наследник.
– Я это понимаю, Исаак… – неожиданно для себя строго и гневно заявил я. – Но я еще понимаю, что лучше твоему Иофелю, или как его там, остаться совсем без наследника. От этого урода толку не будет. Конец у него один.
Исаак молча и с пониманием развел руками.
– Торговля христианами – это еще цветочки. Однозначно следствие выявит ересь, отправление нечестивых обрядов и измену христианской вере. А дальше, сам понимаешь, пойдут на костер и он, и сам Иофель… Продолжать?