Я уставилась на огромные дубовые двери. Они так сильно контрастировали со стерильно-белой внутренней отделкой клиники.
Мой дом на ближайшее время.
Пухлая ручка скользнула в мою ладонь, и я не отпрянула.
– Не переживай. Не так уж тут и плохо, а если ты будешь хорошей, то когда тебя отпустят, мы пойдем есть мороженое, – сказала Мия с грустью на лице.
Они с Дэном гуляли по зоопаркам и паркам Чикаго, пока Шторм оставалась со мной. Сейчас они пришли попрощаться. Она подняла свободную руку и показала два пальца.
– По три шарика!
Шторм появилась позади нее, держа Дэна за руку, и рассмеялась.
– Все правильно, Мия, – и подмигнула мне.
– Готова? – спросила Ливи, повиснув у меня на локте.
Глубоко вдохнув, я снова осмотрела это место.
– Выглядит чересчур шикарно.
– Не парься. Я знаю парня, который знает парня… который знает другого парня, – усмехнулся Дэн.
По какой-то причине, я ему не поверила. У меня возникло ощущение, что в этом как-то замешаны ухоженные руки Картера Рейнольдса. Может быть, мне повезло с участием в акции «купи два по цене одного», потому что Штейнер не помог его сыну в первый раз. Хотя, в виде исключения, я этому не перечила.
Ливи и я пошли вперед, ступая в ногу.
– Спасибо, что делаешь это, Кейси, – прошептала она, смахивая катившуюся по щеке слезу.
Мужчина в светло-голубой униформе открыл дверь и протянул руку, предлагая взять мою сумку.
– Я буду звонить так часто, как мне разрешат, – вскрикнула Ливи, последний раз сжимая мое предплечье, прежде чем меня отпустить.
Я подмигнула, нацепив на лицо храброе выражение.
– Увидимся над водой.
Я этого не переживу.
Я не смогу это пережить.
Все, чего они от меня хотят, – это разговор. Говори, говори, говори. О своих чувствах, кошмарах, практически совершенном нападении на мужчину, атаковавшего твою подругу, мертвых родителях, Дженни, Билли, Тренте. Каждый раз, когда я заталкивала все эти вещи в темный, тесный шкаф, где им и надлежало находиться, доктор Штейнер врывался туда и вытаскивал их обратно на свет, словно это было его навязчивой идеей, хотя я лягалась и орала, вцепившись в его пиджак.
Ничего мне не поможет.
Не поможет успокоительное. От него я чувствую усталость и тошноту. Доктор Штейнер сказал, что лекарству потребуется время, чтобы начать действовать.
Я сказала, что двину ему в морду.
Ненавижу его до глубины души.
А когда я закрываю глаза ночью, меня встречает Трент. Смеясь. Всегда смеясь.
Однажды я рассказала об этом доктору Штейнеру на ежедневном личном сеансе в его кабинете.
– Думаешь, он смеется, Кейси? – спросил он.