Девственница положила аппликатор на полку, сполоснула руки и села на край ванны, ожидая. Не ответа; ответ она знала. Тест был для них, для доказательства, в котором, как она знала, они нуждаются. Или, по крайней мере, для определенной степени доказательства, чтобы быть уверенной, что разговор начнется.
Свяжитесь с вашим доктором, если получили неожиданный результат, говорилось на коробке. Это было одним способом все уладить.
Девственница посмотрела в окошко аппликатора. Она не боялась, а тем более, когда вспомнила, как светился нимб над его головой, сияющий не просто золотом, но всеми цветами мерцающего света. Она поднялась, глубоко вдохнула, надув живот, и, задержав дыхание, погладила руками сверхъестественную округлость, оставшиеся угли его идеального света внутри нее.
* * *
Оливия Годфри встретилась с Доктором Норманом Годфри в баре отеля Пенроуз в следующий полдень. Оливия была отталкивающе красивой женщиной неопределенного возраста. Она носила белый брючный костюм, с равнодушием Старого Света, что День Труда прошел уже неделю назад, с головным платком обрамляющим черные волосы и солнцезащитные очки «Джеки О». Она потягивала мартини. Доктор Годфри, статный человек среднего возраста с преждевременно седеющими волосами и бородой, и глазами, при обычных обстоятельствах блестевших великодушием: это было результатом сочетания черт его характера – глубочайшей доброты и практически полного отсутствия смирения. Но сейчас обстоятельства не были обычными, и его зрачки выражали целеустремленность, зеленые глаза Годфри стреляли вокруг, как при замедленной съемке. Когда он прибыл, она поставила ему скотч на барную стойку, что было им проигнорировано.
– Что ты за это хочешь? – спросил он.
– Хотя бы «Спасибо, Оливия», – сказала она своим аккуратным британским акцентом с крупицами континентального. В свое время она была актрисой в каких-то лицеях, и даже в момент крайней импровизации ее слова окутывало кольцо былого мастерства.
Он ровно посмотрел на нее. Ее самообладание было впечатляющим.
– Не думай, отвечай. Была ли ты или этот ходячий комплекс Бога как-то причастны?
– Ради всего святого, Норман, тебе на самом деле нужно быть чуть более конкретнее, – ответила она.
– Лита беременна, – промолвил он.
– О, – Ее губы вытянулись в идеальную форму этого звука. – Что ж, думаю, ты понимаешь, что я физически не способна на такое, а Йоханн, мы оба прекрасно знаем – его… наклонности несколько другого толка.