...
Жил-был ребенок. Неважно, мальчик или девочка. Однажды, когда он был совсем маленький, обстоятельства сложились так, что его оставили ночью одного в квартире, наверное, родители надеялись, что малыш будет спать, не заметит их отсутствия и не испугается.
Но погода за окном испортилась, случилась гроза. Грохотал гром, дождь порывами стучал в стекла, шумели гнущиеся под ветром деревья, со страшным грохотом обвалился прямо под окном рекламный щит, и ребенок, конечно же, проснулся. Сначала просто звал родителей, потом, преодолевая страх, обошел всю квартиру, никого не нашел, сел на пол прямо у входной двери и громко горько заплакал. Так, как умеют плакать только дети, – всем существом.
Время, с точки зрения взрослых, было еще совсем не позднее, и мимо двери, за которой плакал напуганный ребенок, проходил кто-то из соседей. Участливый женский голос долго расспрашивал его, что случилось, и наконец, поняв, в чем дело, стал успокаивать бедного малыша, но тот никак не мог успокоиться. И тогда женщина села на ступеньку с другой стороны двери и стала тихим добрым голосом напевать какую-то совсем простую песенку. Мелодия была совершенно незатейлива, и ее повторяющийся простой напев довольно быстро сначала просто успокоил малыша, а потом и вовсе убаюкал.
Вернувшиеся родители сначала увидели на лестничной клетке соседку, дремлющую у их двери, а потом и своего малыша, мирно посапывающего на коврике в прихожей. Казалось бы, вот и вся история со счастливым концом. Но нет.
Через несколько лет родители приняли решение, что их чадо обязательно должно учиться музыке. Учиться так учиться, музыке так музыке. У ребенка не было на сей счет никакого собственного мнения. И надо же такому случиться, что буквально через несколько уроков учительница сыграла простую, незатейливую мелодию и сказала, что это русская народная песня «Во поле береза стояла» и они будут ее разучивать.
Он вспомнил ее сразу, не мог не вспомнить, не было в его жизни еще ни одного более сильного переживания, чем то, что случилось с ним в ту грозу… И счастье, огромное, такое же полное, как горе и страх, которые он тогда пережил, нахлынуло на него. В этой мелодии сосредоточились для него покой, защищенность и утешение. Он не знал, может быть, всех этих взрослых слов, но он пережил все это, и душа его знала об этом все. Счастливый, радостный, полный энтузиазма, он сел к пианино. Вот сейчас он сделает это САМ… Но музыки не было. Он нажимал на нужные клавиши, старательно расставлял на клавиатуре пальцы, но… музыки не было. Чудесная мелодия не возникала. Из-под напряженных, вспотевших детских пальчиков раздавались резкие, совсем некрасивые разрозненные звуки.