Юноша провел пальцем по острию и моментально обрезался. Пришелец, наблюдавший за его действиями, от души рассмеялся. Аюн обиженно засунул палец в рот. Оленина этим инструментом резалась легко и непринуждённо. По округе распространился ароматный запах шашлыка.
В голове Аюна вертелись десятки вопросов, которые он так и не решился задать Дмитрию. Только смотрел на него своими серыми, слегка раскосыми глазами, обрамлёнными густыми ресницами, вертел прутики с мясом, да поправлял волосы, время от времени спадавшие ему на лицо. Поэтому его невольный спутник заговорил первым:
— Я знаю, тебе хочется узнать обо мне побольше. Ты, наверняка, считаешь меня очень странным и необычным. Поверь, я удивлён встрече с тобой не меньше. Я обязательно о себе расскажу. Но не сейчас. Сейчас я должен поправиться и хоть немного понять, кто передо мной. Поэтому давай, не стесняйся, рассказывай о себе.
Аюн улыбнулся. Он достал из сумки большой кусок кожи который расстелил на земле, снял с очага прутики с румяными кусочки оленины и выложил на эту импровизированную скатерть. Опять же из сумки извлёк два белых пористых камня и начал тереть друг о друга. Получившимся порошком он посыпал шашлык. Дмитрий меж тем не сводил с юноши глаз и о чём-то думал.
— Мы жить там, на холм, — Аюн протянул руку и указал в сторону. — Мы охотимся на зверь и ловись рыбку. Наши старшие лечить больных травы и заговоры. Моё племя строить дом из ветвей и накрывать их олень шкура. Каждый удачная охота мы все отмечать танец и огнём. Взрослые учить детей всему. Я жить с отец и младшая сестра. Пришло время мне стать взрослый. Эти рога я несу, чтобы доказать старшим, что я уже взрослый и могу создать семью.
Речь молодого охотника была сумбурной. Он много жестикулировал, долго подбирал слова, иногда их коверкал, иногда долго молчал и думал, о чём бы еще поведать. Да и вообще, он ещё никогда так много сразу не говорил. Но его спутник без труда понимал всё, что было сказано. В конечном итоге, парень сам не заметил, как уснул. Дмитрий вздохнул и уставился в костёр. Иногда он подбрасывал в него валежник, и тогда рыжее пламя озаряло небольшую полянку. Его свет проникал к вершинам сосен, елей и пихт, терялся и плутал среди них.
— Да какое я имею право? — вдруг со злостью шепнул пришелец и испуганно замолчал, заметив, что юноша зашевелился во сне. И, видимо, приняв некое решение, он отогнул рукав на левой руке. В темноте блеснули часы. Дмитрий покрутил маленькую шестерёнку и тоже уснул.
Рано утром часы на руке мужчины завибрировали. Дмитрий проснулся и первым делом потрогал повязку. «Хм, интересно!» — подумал он. Боль ушла, голова была ясная, а рана превратилась в сухую болячку.