— И правильно сделали бы.
— Не крепкий у тебя характер, скисаешь в минуты беды. А то, что по твоей милости по советской земле бандит ходит, что за эти дни он еще кого-то может убить, это тебя не касается.
— Не убивал я… — негромко сказал Зотов и поднял голову. — Можете не верить, не убивал. Сгоряча я все это…
— Так какие же твои показания правильны, те, которые ты дал на очной ставке, или те, которые даешь сейчас?
— Не убивал я.
— Может быть, тебя принуждали давать показания, угрожали?
— Никто мне не угрожал.
Наступило молчание.
Опоздавший к началу разговора и поэтому примостившийся на стуле возле двери, подполковник Гончаров спросил:
— Скажите, Зотов, когда вы вошли, вернее вбежали в комнату Мухина, вы никого там не застали?
— Никого.
— Окно было открыто?
— Нет, закрыто. Это я точно помню.
— А шкаф, платяной шкаф тоже закрыт?
— Не помню, по-моему, да, — после короткого раздумья ответил Зотов.
— Еще вопрос: на столе у Мухина вы не заметили ничего особенного?
— Нет.
— Скажем, каких-нибудь драгоценностей?
— Нет.
— Где был хозяин, когда вы вошли?
— Сидел на диване.
— Повторите все, о чем вы говорили с Мухиным.
Зотов не успел ответить, в кабинет вошел секретарь и о чем-то тихо доложил прокурору. Судя по удивленному виду Сергея Сергеевича, секретарь сообщил что-то весьма интересное. Когда Зотова увели, прокурор поочередно оглядел Гончарова и Куликова, будто видел их впервые, и произнес негромко, ни к кому не обращаясь:
— Еще один сюрприз. В приемной дожидается Лаше. Он хочет дать показания об убийстве Семена Мухина, очевидцем которого якобы непосредственно является. Что скажете?
Отозвался Гончаров:
— Сергей Сергеевич, я не успел сообщить вам о донесении, которое получил сегодня. Когда ознакомитесь с ним, поймете, что я крепко просчитался. Давайте посмотрим спектакль, приготовленный нам Лаше.
…Федор Георгиевич подошел к столу. Он хотел внимательнее вглядеться в неожиданного посетителя.
В сером костюме модного покроя, в узких замшевых туфлях, с ярким галстуком, Лаше напоминал манекенщика на демонстрации новых образцов одежды. Он вошел уверенно, улыбнулся присутствующим и направился к столу, где его стоя ждал Сергей Сергеевич.
«Хлыщ», — подумал Гончаров и тут же отказался от этой чересчур поспешной характеристики.
Федор Георгиевич отдавал должное хладнокровию и выдержке Лаше. Без запинок, будто выученный урок, Лаше рассказал о своем посещении квартиры Мухина. Рассказал о том, что заходил к нему и раньше, когда трудно было с деньгами.
— Мухин — ростовщик, скупщик ценностей. Да вы об этом, наверное, знаете не хуже меня.