– Есть тут кто? – спросила Клара, заглянув внутрь.
Опять тишина. Она шагнула в квартиру, прикрыла за собой дверь и прислушалась. На кухне все еще работает холодильник, на стене тикают часы, из крана в ванной комнате монотонно капает вода…
Клара медленно обошла комнату за комнатой, вспоминая, как лежали предметы в последнее ее посещение. По запаху моющих средств, которыми нещадно пропахла вся квартира, она поняла, что кто-то совсем недавно делал здесь влажную уборку. Черный костюм Уварова висел на вешалке, прикрепленной к двери. У письменного стола стояли начищенные лаковые туфли того же цвета. На кровати лежали новые носки и нижнее белье в упаковке. Она уже хотела выйти из квартиры, но в коридоре послышались шаги и приглушенные голоса. Оглядевшись по сторонам в поисках укрытия, Клара шмыгнула в шкаф-купе, задвинула дверь и прижалась к стене. Дверь квартиры распахнулась, и Клара услышала голоса Коваленко и пожилой женщины, которая всхлипывала и причитала.
Клара замерла, стараясь не дышать. Она молила только об одном: хоть бы мобильный телефон не выдал ее местоположения.
– Я приготовила для него вещи. Можа ты сейчас их заберешь?
– Нет, – ответил Коваленко, – заеду за ними, когда назначат дату похорон.
– Тока рубаху не знаю, какую дать. Белых-то новых нет. Можа цветную? Он голубую любил.
– Нет. Я куплю белую новую.
Судя по доносившимся звукам, Клара поняла, что Коваленко сел на диван, придвинул пепельницу и закурил.
– Когда схоронят-то его? – спросила женщина и громко всхлипнула.
Коваленко не торопился с ответом. Он глубоко затянулся и медленно, с шумом выдохнул струю сизого дыма.
– Не знаю, Клавдия Петровна, следствие еще не окончено.
– А шо с квартирой его будя? Жинке бывшей отойдет?
– Квартира завещана сыну.
– Она приходила ко мне давеча, все спрашивала о нем. Когда, мол, я его видела, когда в квартиру приходил?
– А вы что ей ответили? – насторожился Коваленко.
– Как было сказала. Чаво мне, старухе-то, врать?
– А она что?
– Плакала. Говорила, что любит его до сих пор.
– Она всех любит, – огрызнулся Коваленко.
– И то правда. Угораздило его с ней спутаться после армии. Говорила я ему, дурная девка, не жанись, а он хоть бы хны. Не слушал никого.
Коваленко поднялся с дивана и сказал:
– Клавдия Петровна, если вы закончили, мне нужны ключи от квартиры. С завтрашнего утра здесь будут дежурить наши ребята.
– Ишь ты! Зачем это?
– Я не могу сказать.
– Это бабке Клаве сказать не могешь? Ишь ты, – проворчала женщина и снова всхлипнула.
– Не могу я, – резко ответил следователь и нервно затушил сигарету, – сам еще во многом не разобрался.