Он по-прежнему работал на Фронт-стрит и каждый день проходил по длинному коридору от пропахшей кошками лестничной клетки до комнаты, которая, словно частица иного мира, была залита солнцем. Он понимал, что предложение Аргентины — признание его заслуг в новом пробуждении континента, и это подтверждало его давнюю веру в завтрашний день.
24 июля Парагвай также назначил его генеральным консулом. Спустя несколько дней Марти писал:
Есть горы, и подняться надо
На высоту их; лишь потом
С тобою мы, душа, поймем,
Кто положил нам смерть наградой!
Да, подъем был еще не кончен. Главный враг родины Марти, его страны, его Америки готовился к новому прыжку.
Земля Кубы продолжала превращаться в плантацию янки. Но, по-видимому, этот процесс казался медленным хозяевам Уолл-стрита. По предложению сенатора Мак-Кинли конгресс отменил ввозные пошлины на кубинский сахар-сырец, оставив в силе пошлины на рафинад. Североамериканцы, контролировавшие производство и экспорт кубинского сырца, решили сами очищать его в США, так как им удалось протащить через сенат билль о премии в два цента за каждый фунт американского рафинада. Удар наносился на двух фронтах. С одной стороны, двухцентовая премия давала сахарному тресту десять миллионов в год, с другой — главные конкуренты, владельцы кубинских сахарных заводов, в большинстве своем уроженцы Испании и креолы, лишались уплывавшего в США сырья и оказывались на грани краха.
Остров залихорадило. Каждый день, разбирая почту в кабинете на Фронт-стрит, Марти прежде всего просматривал газеты Гаваны и Сантьяго-де-Куба. Он понимал, что остров подобен пороховой бочке. Нужен был лишь зажженный фитиль…
Но фитиль не вспыхнул. Той осенью опоры и скептицизм опять лишили сторонников независимости главного оружия — единства. Несмотря на призывы Марти, несмотря на преданность рабочих Тампы и Гаваны, патриоты на острове и в эмиграции не оказались в одном строю.
А к концу года положение на Кубе существенно изменилось. Многие сахарные заводы оказались в руках «друзей с севера». Прежние владельцы продали свои предприятия с молотка, очутившись на грани разорения из-за дороговизны, а порой и нехватки сырья.
Вся эта операция была, очевидно, заранее продумана в тиши оффисов Уолл-стрита. Ведь нехватка сахара-сырца на Кубе была умышленно создана янки, которые в основном контролировали его производство и вывозили в Штаты большую его часть.
Заполучив заводы за бесценок, янки установили на них новое оборудование для рафинирования сахара и расширили производство. Безработица сократилась. На Кубе стало куда спокойнее, и глашатаи «мирных реформ», как и рыцари аннексии, снова стали множить свои ряды.