Сверху веяло чем-то тёплым, и это тепло обволакивало голову очевидца великого таинства. Золотые лучи вошли в сознание, и Маэстро невольно улыбнулся. Он открыл глаза и увидел лик Юлианы… Она поцеловала его и мягко произнесла:
— Ангел мой, пора вставать.
Маэстро осмотрелся… Комнату заливал солнечный свет…
Юна встала, набросила халат и ушла в ванную. Маэстро сидел на диване и улыбался, глядя в оконное чудо. Уже вовсю светило солнце, сквозь гардину феерически озаряя комнатный антураж. С патриархальной церкви, расположенной неподалёку, доносился плавный колокольный звон… Маэстро погрузился в настроение этого весеннего утра…
Эх, весна! Весна — как много в этом звуке… Пришла-таки. Наконец-то. Разверзлась муть окаянная, порасхлябилась жуть стоеросовая. Птицы расщебетались. Апрелем повеяло. Пришла пора откровений. Открылась душа, распахнулась неистово. Ожил народ, меха посбрасывал, загудел, разулыбился. Заблагоухали обворожительницы, мужиков осоловевших пораззадорили. Кошаки на солнышке залоснились, разомлели. Вороны — и те отупели, клювами отяжелели, растащились по канавам… Свищи, кричи по округе — не найдёшь ни одного с трезвым рассудком, — все в беспамятстве. Преображение…
Друзья, где вы? Один спился, другой свихнулся, третий на американке женился, четвёртый стал «крутым»… Эх, мелодрама суеты… Но не беда. Главное — Юна! О, Юлиана, — мечта поэта! Мы с тобой ещё заапрелимся, овеснимся, споём ещё… Мы живы! И нет никого — только мы, пульсирующие этим неистовым раненым блюзом, этой сумасшедшей, неутолимой любовью — всепоглощающей музыкой жизни…
На улице клокотал весёлый весенний день. Наши герои были в приподнятом настроении. Они пили кофе, разложив по блюдцам бутерброды с сыром, и весело разговаривали. Они чувствовали умиротворение в себе и повсюду. В комнате был порядок. На столе лежал тетрадный лист со стихами-посланием.
— Какой чудесный день сегодня, — лепетала Юна.
— Да, весна, — отвечал Маэстро и, жмурясь, глотал крутой обжигающий кофе. — Пора начинать новую жизнь.
— Что, интересно, там решат насчёт цен наши предприниматели?.. — размышляла Юна, методично жуя бутерброд.
— Наши кудесники чудят с песней по жизни, — самозабвенно отвечал Маэстро. — Они скоро устроят закат солнца вручную и исчезнут на Бермудах. А бомжи возьмут штурмом кухню «Кнорр» и объявят себя «вне закона»… А всем террористам построят террариум.
Юна хохотала. Маэстро продолжал:
— Говорят, какой-то сумасброд подложил мину в метро; когда шарахнет — неизвестно…
— Ты шутишь?
— Да нет. Уже какой-то сапёр её обезвредил. Теперь, говорят, экстрасенсом стал, — всех насквозь видит, — балагурил Маэстро, не спеша попивая кофе.