До начала нового сезона высшего дивизиона — Аллсвенскан — оставалось еще несколько недель. Также мне предстояло провести матч за молодежную сборную в Буросе. В остальном — ничего особенного: тренировки, время в компании друзей и любимые видеоигры. И вот раздался телефонный звонок. Это был Хассе Борг. Ничего удивительного: мы часто созванивались. Однако на этот раз его голос звучал непривычно:
Ты не занят? — задал он первый вопрос, и не сказал бы, что я действительно был на тот момент чем-то сильно занят.
Но ты готов? Ты в порядке? — продолжал он.
Разумеется. К чему это ты?
Они уже здесь.
Кто?
Люди из «Аякса». Приезжай в отель Святого Йоргена. Мы ждем тебя — сказал Хассе, и, конечно, я тотчас же направился туда.
Я припарковался у отеля. Сердце стучало. Я понимал, что грядет серьезная сделка, а Хассе Боргу выразил пожелание, чтобы меня продали за рекордную сумму. Я хотел войти в историю. До этого один шведский футболист перешел в «Арсенал» за сорок миллионов (Фредди Юнгберг, 40 млн шведских крон — прим, пер.), а за норвежца Джона Карью «Валенсия» заплатила все семьдесят. Это был рекорд для Скандинавии. Я же мечтал его побить. Мечта простительная для девятнадцатилетнего парня.
Непросто быть невозмутимым, когда речь заходит о серьезном деле. И еще, не забывайте, что я из Русенгорда. А мы, ребята с окраин, привыкли, например, к спортивной одежде. Да, был период в школе «Боргар», когда я пробовал менять стиль. И сейчас я был в спортивном костюме «Найк» и бейсболке. Наверно, это не соответствовало дресс-коду такого ответственного момента. В дверях отеля меня встретил Йон Стеен Ольсен. Конечно, меня предупредили, что все должно держаться в строгом секрете. «Аякс» ведь размещает свои акции на фондовой бирже, и любая утечка информации на сторону может отразиться на их курсе. А затем я увидел Сесилию Перссон и едва не подпрыгнул. Что она здесь делает? Вот уж никогда бы не ожидал встретить в отеле Святого Йоргена кого-то из Русенгорда. Это же два разных измерения. И, тем не менее, это была она. Мы росли в одном доме, а ее мать была лучшей подругой моей. А потом я вспомнил, что Сесилия работала здесь уборщицей. Как и моя мать когда-то. Она как-то недоверчиво посмотрела на меня, мол, «что здесь делает Златан в компании этих людей?». А я подал ей знак «ничего никому не
говорить». Я поднялся на лифте и прошел в конференц-зал. Здесь уже собрались какие-то люди в костюмах, среди них Бенхаккер, его специалист по финансам и, конечно же, Хассе. Атмосфера показалась мне несколько странной.