Это меня стимулировало, и я начал даже мыслить, как победитель. Тренер уже не посылал меня домой, даже разговоров таких не было. Я отдавал всего себя в любой ситуации. Я хотел выиграть каждый матч и каждый турнир. Даже на тренировках. Как-то я почувствовал боль в паху. Но мне было плевать, я просто продолжил. Решил не сдаваться. Мне было все равно, пускай будет хуже. Я терпел боль. Некоторые другие игроки тоже были травмированы, но я не хотел доставлять тренеру больше проблем, чем уже было. И я играл на болеутоляющих, пытаясь полностью игнорировать это дерьмо. Но Мино все видел и все понял. Он хотел, чтобы я много тренировался, но не ломал себя.
Парень, так нельзя, — сказал он. — C травмой играть нельзя.
Я наконец понял, что это серьезно, и сходил к специалисту.
Было принято решение, что мне нужна операция.
В медицинском центре в Роттердаме мой пах привели в порядок. Но мне потом пришлось набираться сил в клубном бассейне. Это не круто. Но Мино сказал тренеру по физподготовке, что для меня это фигня.
— Да он только и делал до сих пор, что дурака валял. Сейчас ему надо быть полностью готовым. Нагружай по полной! ·
Пришлось надеть чертов пульсометр и какой-то спасательный жилет, который держал меня на поверхности. И я бегал в воде, пока не кончились силы. После этого мне хотелось блевать. Я просто лег у бассейна. Хотел просто упасть и отдохнуть. Не мог пошевелиться. Сил вообще не осталось. И в один момент я захотел отлить. И чем дальше, тем хотелось все больше и больше. Но сил вообще не осталось! У бассейна была какая-то дырочка. Что мне оставалось? Я туда и отлил. И потом я вновь не мог пошевелиться.
В «Аяксе» у нас было правило: нам не позволяли идти на обед, пока не прозвучало слово «Свободны». Я всегда бежал за едой, еще не услышав первого звука. Я всегда был голоден, как волк. А сейчас я даже головы поднять не мог. Неважно, как громко и долго они бы кричали, я бы просто лежал дальше пластом у бассейна.
Так продолжалось две недели. Странно то, что это была не просто сверхнагрузка. Что-то в этой боли было приятным. Я был рад возможности напрячь себя до полного изнеможения, и я начал понимать, что значит тяжелая работа. Я перешел на новый уровень. Я почувствовал себя сильнее, и эта сила была со мной надолго. Когда я возвращался с физиотерапии, я полностью выкладывался на поле, и я начал доминировать.
Я стал самоуверенным. Начали появляться постеры в духе «Златан — сын бога». Люди выкрикивали мое имя. Я стал лучше. Лучше, чем когда-либо. Это было замечательно. Но, как всегда, когда кто-то начал блистать, обязательно найдутся завистники. В команде уже присутствовало какое-то напряжение, в частности среди молодых игроков, которые хотели, чтобы их заметили и продали в топ-клубы.