– Я не хочу быть знаменитым. Я хочу заниматься любимым делом… и что-нибудь есть на завтрак. – Он нервно рассмеялся.
Констанцо нахмурился:
– Разве вы не хотите, чтобы люди наслаждались вашими картинами?
– Хочу.
Как и подобает отцу, Констанцо мягко сказал:
– Это хорошо.
– Все будет хорошо, – заверила Виви. – Вам просто нужно будет найти баланс между славой и личной жизнью. Многие люди успешно делают это.
– Спасибо.
Они провели еще один час, рассматривая картины и беседуя с Антонио. Перед уходом Патриция оставила ему свою визитку и сказала, что завтра утром он должен быть в ее офисе для подписания бумаг. Констанцо объяснил, что он оплачивает все расходы по выставке и Антонио получит каждый цент за проданные картины. Комиссия, которая предназначается Патриции, также будет вычтена из заработка начинающего художника.
На всякий случай Такер попросил Патрицию выслать ему по электронной почте соглашения, чтобы он мог изучить их вечером. Письмо пришло на его электронный ящик как раз к ужину, но Такер сказал Констанцо, что не голоден. Весь вечер он провел в своей комнате, и Виви решила, что он избегает ее общества.
Но утром он спустился к завтраку и занял свое привычное место.
– Вы подготовили для вашего сына отличную сделку.
Констанцо рассмеялся:
– Разве могло быть иначе?
Виви расслабилась.
– Не забывайте, что вас ждет сложный разговор. Вы должны подготовить Антонио, – произнес Такер.
– Не думаю, что мы уже готовы к этому, – уверенно произнесла Виви.
Констанцо рассмеялся:
– Вы с Такером, кажется, поменялись местами. Сначала он настаивал на том, чтобы сразу рассказать все Антонио.
– Предложения Оливии всегда рациональны, – улыбнулся Такер.
Она быстро отвернулась. Но когда она осмелилась вновь поднять глаза на Такера, он все еще изучающе смотрел на нее.
После завтрака Виви, Такер и Констанцо сели в лимузин и отправились за Антонио, а потом поехали по петляющим деревенским дорогам в Бордигеру. Булыжные улицы и мосты привели их прямиком к галерее Патриции. По дороге Констанцо показал виллу британских королевских особ, места, которые писал Моне, и дома двух писателей.
Когда они вышли из лимузина, июньское солнце наполнило их теплом. Звук прибоя заставил Виви обернуться, и она увидела океан.
– Как красиво.
– Теперь вы понимаете, почему я решил остаться, – сказал Антонио.
Она улыбнулась и кивнула, а Патриция открыла двери своей виллы, приглашая всех войти.
Виви восторженно озиралась вокруг. Роскошные красные восточные ковры покрывали мрамор. Белые шторы свисали до пола. Повсюду стояли подсвечники. Восемь или десять картин висели на каждой стене. На антикварных столиках стояли маленькие скульптуры и фигурки из стекла.