Оказавшись дома, я отправляю детей в душ. Звонит мой мобильник, но номера я не узнаю.
– Алло? – отвечаю я.
– Привет, Клер. Это Дэниел Раш.
По телефону его голос кажется очень дружелюбным и теплым.
– Привет. Как дела?
– Спасибо, хорошо. Я хотел сказать, что работа над дизайном логотипа ваша, если вы не против.
– Правда? Это же здорово. Уверена, помогли ваши рекомендации.
– На самом деле у нас было не так много вариантов. Мы не давали объявлений, да и проект небольшой. Но я все равно замолвил за вас словечко, – быстро добавляет он.
– Я сделаю пару набросков. Много времени это не займет. Дам знать, когда закончу.
– Подсчитайте, сколько часов вы потратите на эту работу, и я позабочусь, чтобы вам заплатили.
– Хорошо. Спасибо.
– До связи, – говорит он.
– Да, Дэниел, пока.
Закончив разговор, я добавляю телефон к своим контактам и испытываю легкую вину за непонятный прилив радости.
Незадолго до начала нового учебного года муж Бриджет, Сэм, в буквальном смысле срывает банк. Спонтанное решение бросить двадцать пять центов в автомат на выходе из казино привело к тому, что ему выпали три семерки, и в итоге он получил семьдесят пять тысяч долларов. Такое могло случиться лишь с Сэмом.
Бриджет досталась часть выигрыша, и подруга решила вложить эти деньги в новую грудь, что совсем на нее не похоже. К тому же это смутило ее сыновей, в особенности Себастьяна, которому недавно исполнилось пятнадцать, и его брата Финна, на полтора года младше.
– Я всегда хотела такую грудь, – смеется Бриджет, а я думаю, не стоит ли за этим Сэм.
Через два дня после операции прихожу к Бриджет с лазаньей. В жилище подруги, сделанном в стиле «искусство и ремесла», где обычно царит идеальный порядок, теперь будто объявлена биологическая угроза пятой степени. Возле парадного входа я спотыкаюсь об огромную кучу ботинок, включая две пары футбольных бутсов с коркой грязи. По пути на кухню обхожу футбольные мячи, бейсбольные биты и груды грязного белья, которые валяются в коридоре. В воздухе висит запах пота, выдавая присутствие мальчиков-подростков.
Прохожу на кухню и зову Бриджет, давая понять, что это я. Столешница покрыта пустыми контейнерами для еды, а кто-то оставил незакрытым галлон молока. Я откладываю в сторону лазанью, выбрасываю картонные и пластиковые упаковки, закрываю молоко и убираю в холодильник.
– Клер, не смотри на мою отвратительную кухню, – кричит из гостиной Бриджет. – Эти мальчишки просто свиньи!
Я со смехом захожу в комнату и приближаюсь к дивану, на котором Бриджет отдыхает после операции, подложив под спину несколько диванных подушек. Не могу не пялиться на ее грудь: она невероятно огромная.