Быстро заморгав, чтобы отогнать подступившие слезы, она сжала руку в кулачок и прижала его к груди:
– Клянусь, Джек, ты ничего не почувствуешь, даже если у тебя задница загорится!
– Клео…
– Молчи. – Она оттолкнула его. – Ничего не хочу слышать. – Она могла бы двинуть ему за унижение, сквозь которое он заставил ее пройти, но в ту минуту черты его лица были тверже гранита.
– Задняя дверь была открыта.
Знакомый голос заставил обоих обернуться. Клео не поняла, кто первый вскочил с дивана – она или Джек.
– Скотт! Привет.
Скотт стоял в дверях, строгая рубашка расстегнута у шеи, галстук ослаблен.
– Привет. – Поигрывая ключами, он переводил взгляд с Джека на Клео и обратно. – Я не вовремя?
– Вовремя.
Ей было больно и стыдно. Много ли слышал Скотт? Она старалась не смотреть на Джека, но все равно чувствовала, как от него во все стороны разбегаются волны раздражения.
– Привет, Скотти. – Хриплый, глубокий голос Джека немного дрожал.
– Так. У вас двоих планы на вечер?
– Нет, – выпалила Клео. Она все еще чувствовала кончиками пальцев кожу Джека и ощущала его запах. Отказ был для нее глубокой рваной раной, которую надо обработать. – Я собираюсь принять ванну, немного побаловать себя. И никаких мужчин.
– Ну, я вообще-то за Джеком. Не возражаешь, если я украду его на несколько часов?
Клео чуть не рассмеялась. Ее, оказывается, и не собирались приглашать.
– Да, пожалуйста, забирай.
Краем глаза она видела: Джек ссутулился и засунул руки в задние карманы джинсов.
– И что ты задумал? – спросил он.
– Мне кажется, пора тебе отказаться от образа странствующего фотографа и прикупить немного новой одежды. Я задумал этим вечером провести тебя по магазинам в центре. Можем взять такси, чтобы потом поужинать и выпить пива. Как в старые добрые времена.
Джек кивнул:
– Отличный план. Возьму бумажник.
Как только он вышел, Скотт спросил:
– Я помешал?
– Ты ничему не помешал. Хорошо вам провести время.
Избегая внимательного взгляда, Клео пошла к выходу.
Скотт коснулся ее плеча и мягко сказал:
– Не жди нас.
– И не собираюсь.
Для Клео лучшим лекарством от депрессии была горячая ванна, бокал вина и гора шоколада. Времени впереди предостаточно, чтобы смыть плохое настроение.
В ванной Клео из подвешенных горшков спускались листья папоротников, стены гармонировали с полотенцами персикового цвета. Стояли сумерки, и небо еще не потемнело, но кто сказал, что свечи зажигать рано? Нарушая правила, она зажгла пять штук, добавила в ванну эфирные масла розмарина, лаванды и герани, разделась и погрузилась в теплую ароматную воду, прихватив высокий тонкий бокал с шампанским и миску шоколадных трюфелей.