Разные мысли приходили в голову Якова Васильевича. Но все они исчезали, и оставалась одна, главная: убытки и потери сторицею взыскать с колхоза. Надо при новой власти, как на Днепре в половодье, твердо держать в руках багор. Что зацепил — в дом!
Не такая простая должность — староста. Ее надо заслужить, войти в доверие к немецкому командованию, доказать делом свою преданность «новому порядку». По заданию немецкой разведки Яков Васильевич не раз тайно переправлялся под Хортицей через Днепр. В прифронтовой полосе сеял панические слухи, собирал сведения об эвакуации запорожских заводов, подавал ракетами сигналы бродящим в ночном небе хищникам — «хеншелям».
Он старательно выслуживался перед эсэсовцами в лагере смерти, порол заключенных специальной плеткой с медной гирькой на конце. Рецепт для всех один: четыре удара по животу и шесть по спине, а потом окровавленную жертву стаскивал с дубовой доски да бросал прямо в песочек на самый солнцепек. «Во-ды… воды…» — стонал человек, ползал крабом и часа через два затихал, угасал, как свеча.
Колхозники сразу почувствовали тяжелую руку Якова Васильевича. Не поклонишься Кваше — зуботычина. Своевременно не уступишь ему на улице дорогу — удар плетью. Колхоз теперь назывался «общественным двором», и староста села — его полный хозяин.
За три дня Кваша навел на «общественном дворе» образцовую дисциплину. Всех опаздывавших на работу — в строй. Команда: бегом! Одна потеха смотреть, как семенят ногами да путаются в длинных юбках старые бабы.
— Не отставать! Марш-марш!
Гонит староста всех в школьный спортивный городок. Брусья, турники, лестницы Яков Васильевич распорядился выкрасить черной краской. Здесь Кваша чинит расправу. Опоздавшим — веревку под мышки, а потом с песенкой: «Ну-ка, бабушка Настасья, дрыгай ножкой нам на счастье» — полицейские подтягивают женщин к перекладинам.
Редко кто выдерживает до конца эту пытку. Повисит какая-нибудь баба Домаха шесть-семь минут — и в обморок. Тогда сам Кваша возьмется за веревку, опустит несчастную старуху на землю, окатит ее водой из ведра и снова под перекладину. Потом Яков Васильевич не спеша раскурит важно трубку и пойдет домой пить в тени под яблоней охлажденный в погребе самогон и заедать его свежим творогом.
Свой добротный дом староста Кваша превратил в настоящую крепость. Из колхозных досок построил высокий забор, а за ним два ряда колючей проволоки. К дверям, обитым кровельным железом, приладил изнутри надежные засовы. Во всех окнах — мешки с песком, специальные бойницы для ручного пулемета.