Пляшечник закрыл дверь на засов, подпер ее двумя рогачами.
— Будем держать оборону… Патронов маловато… Бить по немцам только одиночными выстрелами.
— Возьми мой автомат, Ваня, дай мне винтовку, — попросила Нина.
Бугай помог ей подняться по лестнице на чердак и принялся топором проделывать в соломенной крыше бойницы для круговой обороны. Старая, слежавшаяся, крепко связанная в пучки солома пружинила, как резина. При каждом ударе топора Иван покрывался густой пылью. Он жмурил глаза и чихал. Неожиданно что-то зазвенело под топором. Бугай разгреб солому и вскрикнул:
— Вот это находка!
Под стрехой лежала завернутая в промасленную тряпку новенькая десятизарядная винтовка с двумя патронными ящиками. Иван порылся в соломе и даже присвистнул от удивления. Он увидел четыре гранаты с красными глазками. Кто-то поставил их на боевой взвод. Быстро спустившись вниз, Бугай показал Пляшечнику находки.
— Теперь понятно… Партизанская хата.
Старшина, продолжая посматривать в окно, положил на лавку гранаты, погладил ладонью покрытую лаком десятизарядку. — Наша… Родная…
— Эй вы, там, в хате, сдавайтесь! — послышалось из-за скирды сена. — Мы вас только допросим и отпустим, если добровольно сложите оружие.
— Я же мог пристрелить эту собаку. Эх… — сплюнул Иван.
— Господин староста, мы тебе ночной горшок золота принесли. А ты хочешь нас допрашивать. На, получай звонкую монету! — Старшина Пляшечник послал на голос пулю.
Это послужило сигналом к перестрелке. Из-за плетней заскрежетали железные ленты пулеметов. По чердаку, по всем окнам грянули карабинные залпы. В шум боя ворвались трескучие автоматные очереди.
От зажигательных пуль задымилась крыша. Но Иван справился с очагами пожара. Нина следила за перебежками гитлеровцев и после каждого выстрела стреляной гильзой делала на ложе винтовки отметину.
— Сдавайтесь! — продолжал выкрикивать староста.
Нина хотела взять его на мушку, по осторожный Кваша не выглядывал из-за стога. Два немецких подрывника, перепрыгнув через плетень, бросились к входной двери с ящиком тола, но так и остались лежать в будяках, срезанные пулями Нины. Неудачной оказалась перебежка и для немецкого офицера. После выстрела Нины забился в судорогах посреди дороги и застыл на желтом песке зеленым крабом. И как только сняла она с дерева «кукушку», немцы поняли: на чердаке снайпер — и притаились.
— Ну, как вы тут? — поднимаясь по лестнице, заглянул на чердак старшина.
— Держимся, — ответил Иван.
— Берегите, друзья, карманную артиллерию. План такой: дождаться темноты и гранатами пробить себе путь.