— Я знаю, пикировщикам и диверсантам удалось нарушить устойчивую связь наших штабов с войсками. Телефонно-телеграфные линии сильно пострадали. Но все же кроме воздушной разведки нам необходимо получить данные от командармов Музыченко, Костенко и Понеделина.
— К ним на самолетах и машинах посланы связные. Они должны скоро вернуться, — заверил начальник оперативного отдела полковник Баграмян.
Пуркаев придвинул к себе карту сражения и, подумав, медленно произнес:
— Еще трудно предвидеть, как развернутся события на многих участках фронта, где гитлеровцы в дальнейшем нанесут основные и вспомогательные удары, но уже сейчас можно разгадать их план. Я вижу опасность на левом фланге Пятой армии. Сокальское направление главное! — Он провел по карте толстым штабным карандашом. — Немцы безусловно пойдут на Броды, повернут на Дубно, потом захватят главную магистраль Луцк — Ровно, а это прямая дорога на Киев.
— Возможно, они попытаются прорваться к Тернополю…
— Вы правы, товарищ командующий, — согласился Пуркаев. — Тогда нашим левофланговым армиям грозит глубокий охват. Надо ликвидировать сокальский клин и оказать немедленно помощь стойким дивизиям Сущего и Алябушева. От Устилуга до Сокаля они сдерживают натиск восьми пехотных и трех танковых дивизий.
В дверях показался покрытый пылью генерал:
— Явился по вашему приказанию, товарищ командующий. Только что прибыл. Прямо с машины.
Кирпонос сочувственно улыбнулся.
— Вижу, товарищ Ильин-Миткевич, все было в дороге — и кюветы, и окопы…
— Пришлось кое-где даже по-пластунски, товарищ командующий… Применялся к местности… Только выскочим на бугор, как тут уже «мессершмитт» над «эмкой» коршуном нависает. Куда деваться? В хлеба!
Кирпонос распечатал «Герцеговину флор» и, закурив, повернулся к стоящему за большим рабочим столом начальнику штаба фронта:
— Давайте послушаем нашего посланца. Докладывайте, товарищ Ильин-Миткевич.
— Как вы знаете, товарищ командующий, этой ночью в три часа пятнадцать минут вдоль нашей государственной границы на правом берегу Западного Буга взлетели сотни ракет, и фашистские разбойники открыли шквальный огонь.
Кирпонос не узнал резкого гневного голоса начальника инженерных войск фронта. Тот продолжал:
— За пять минут до артиллерийского налета к железнодорожным мостам тихо подошли вражеские бронепоезда и высадили десанты. В то же время переодетые в красноармейскую форму гитлеровские солдаты с криком «Не стреляйте, мы свои!» пытались захватить автомобильно-гужевые мосты, а штурмовые отряды — заранее разведанные на Западном Буге пешие переправы.