— Ну и глаз у вас, шеф! — переводя дыхание, сказал водитель. — Я по этой дороге раз десять проехал и никогда бы не подумал. Откуда она тут взялась?
— В этом и коварство воронок. Никогда не знаешь, обрушится она или нет. И, самое главное, никто до сих пор не может толком объяснить их происхождение. Известно, что при обрушении часто выделяются газы: гелий, кислород, азот и даже пары воды. Видимо, нарушается какое-то естественное равновесие. Есть правдоподобная версия, объясняющая возникновение воронки скрытыми под реголитом массами льда. Постепенное испарение его составляет рыхлую структуру и при малейшем толчке все сыплется. Однако ни разу льда ни в одной воронке не находили.
— Но как вы ее разглядели? Вот это был бы номер! — водитель покачал головой, испытывая запоздалый страх.
— Разглядеть не штука, когда есть определенный навык. Запомни: увидишь блюдцеобразное понижение, или, как говорил мой друг Дима, сковородку, сверни в любую сторону. Надежнее будет.
— И, главное, на наезженной колее. Нас не сразу бы обнаружили, — продолжал размышлять вслух водитель.
Василий Федорович мгновенно оценил ситуацию.
Действительно, нигде лишнего следа, а отличить свежую колею от прошлогодней можно лишь по наложению.
— Связь с поисковым, быстро! — вдруг скомандовал он.
— Пятый, на связь с первым!
— Слушаю вас, Василий Федорович!
— У вас есть свежие снимки площади после исчезновения экипажа?
— Нам провели съемку через пятнадцать часов.
Как раз проходил рейсовый.
— Проверьте, нет ли воронок на наезженных колеях.
— Я сейчас же передам ваш приказ, Василий Федорович.
— Что нового?
— Аномалии по калию ведут к завалу, но мы уже практически разобрали рухляк до твердого основания. Скорее всего они там просто буксовали. Возможно, выбравшись, они спустились вниз по каменистому склону и потому не оставили следов.
— А у основания склона?
— Проверили. Ничего.
— А вверх по склону?
— Круто. Луноходу не подняться. Даже «молоку».
— Продолжайте работы.
— Миша, ты слышишь? Тихий шепот жены не сразу дошел до сознания
Субботина, хотя он не спал. Минут через двадцать должен был вернуться с вахты Саша. Время будить Симу, но Михаил медлил, так как Смолкин, придя со смены, выглядел чересчур осунувшимся. Жесткая экономия во всем начала сказываться, хотя шли только пятые сутки их погребения…
— Опять. Слышишь, Миша?
— Что? — тихо откликнулся на этот раз Михаил.
— Шорохи.
— Какие тут могут быть шорохи? Здесь же безвоздушное пространство.
— Что вы там шепчетесь? Я уже проснулся! — громогласно заявил Сима. — Все равно вставать. Через пять минут надо делать откачку.