Ей нужно быть такой же бесстрастной, как Дамион. Сделать свою работу и постараться, чтобы в следующий раз он ее не нашел.
Сосредоточенно сдвинув брови, Дамион начал довольно ловко упаковывать картину.
Аукционный дом Валори, открытый в начале девятнадцатого века, был детищем одного из знаменитых предков Дамиона. Сам Дамион основал Галерею Фортье, которая за сравнительно короткое время стала соперником Сотбис и Кристис, специализирующихся на проведении престижных выставок для королевских семей и глав государств. Только два месяца назад в Париже в основном отделении Галереи прошла выставка двенадцати инкрустированных бриллиантами и изумрудами матрешек, предположительно принадлежащих супруге русского царя. Мир искусства гудел этой новостью в течение нескольких недель – никто так и не предъявил своих прав на это сокровище.
Желая перенести разговор на нейтральную почву, Рейко спросила:
– Так вы в конце концов смогли выяснить, кто был владельцем этих матрешек?
Дамион холодно посмотрел на нее:
– Разумеется, мы это выяснили.
Она передала ему скотч, чтобы закрепить бумагу.
Их пальцы на секунду соприкоснулись, и снова ее окатила волна жара.
– Не хочешь со мной поделиться?
– Не хочу. А почему тебя это интересует? Я думал, ты уже отошла от дел.
Она пожала плечами:
– Время от времени я выступаю в качестве брокера и могу найти покупателя, который заинтересован в приобретении полной коллекции.
– Какого-нибудь анонима, который предпочел бы остаться в тени?
– Естественно.
– Используй законные каналы, и мои люди с удовольствием снабдят тебя всей нужной информацией.
Взяв картину, он направился к выходу.
Рейко поспешила за ним. Она подошла к машине, когда Дамион уже устроил картину рядом с ее чемоданом.
Захлопнув багажник, он повернулся к ней:
– Ты никогда не думала о том, чтобы делать все честно? Завязать с этими подонками общества и легально использовать свой талант?
– Это скучно. Мне нравится то, чем я занимаюсь.
– Серийным убийцам тоже нравится то, чем они занимаются, но в конце концов их ловят и сажают.
Смех вырвался из ее груди, рассыпаясь колокольчиками в утреннем воздухе:
– Бог мой, вот это сравнение! Я думала, французы более галантны.
Откинув голову, Рейко уставилась в его надменное лицо с чертами римского патриция. Потянул легкий ветерок. Резко вскинув руку, она придержала челку.
Дамион нахмурился.
А что, если он успел заметить ее шрам? Какие чувства это вызвало в нем? Отвращение? Жалость?
Ей стало нехорошо. Его рот приоткрылся, и она знала, о чем он собирается спросить. Желание избежать этого вопроса заставило Рейко броситься в атаку. Она схватила его за локоть: