– Ты ко всему относишься в жизни как к игре, да? Так легче смотреть на свое тело как на предмет потребления, верно?
Ее губы сжались.
– Это что, твой способ спросить, не сплю ли я со всеми подряд?
– Ну и какой ответ?
– А какое тебе вообще дело до моей личной жизни, черт возьми?
– А какого черта ты тратишь время на старика?
– На любого старика или тебя беспокоит только этот старик?
Дамион не хотел разбираться, что именно его беспокоит. И с какой стати его это беспокоит после того, чему он стал свидетелем пять лет назад? И все же… и все же его это беспокоило.
Наконец она сказала:
– Не знаю, поверишь ли ты, но между нами нет никаких близких отношений.
Он почувствовал странное облегчение.
– Но то, как ты к нему прикасалась… это куда больше, чем просто…
Мягкие пальцы коснулись его руки – легкая мимолетная ласка, лишившая его дара речи. Дамион уставился на свою руку, не в силах остановить вспыхнувшее возбуждение. Он не в силах был остановить его, начиная с того дня, как увидел Рейко.
– Ну и что ты этим доказала? Только то, что я прав. – Это доказательство было куда менее приятным, чем ему бы этого хотелось. – Для тебя все игра. Но ты играешь в опасную игру, Рейко.
Фабрицио принес свежие круассаны. Она поблагодарила его широкой искренней улыбкой. Перед глазами Дамиона его обычно невозмутимый эконом просто растаял. Когда ее пальцы коснулись руки Фабрицио, Дамион стиснул зубы.
– Я касаюсь каждого, с кем разговариваю, если ты еще не заметил, – произнесла она, когда Фабрицио ушел.
– Я заметил. Судя по всему, Эштон не собственник.
– В отличие от тебя?
– Да. Я – собственник. Жуткий. И сразу же реагирую, когда кто-то пытается присвоить принадлежащее мне.
– Припаси эти пещерные замашки для своей будущей жены, – сказала она, намазывая на круассан тонкий слой масла. – Ты уже, наверное, пол-Европы прочесал в поисках идеальной баронессы.
Лед заморозил его затылок и начал растекаться холодом по спине.
– Пожалуй, я действительно уже готов жениться.
Ее рука на мгновение замерла, но потом снова продолжила свою работу.
– Ну и почему тогда тебе не сосредоточиться на этом и не оставить в покое мою личную жизнь?
Дамион давно уже чувствовал беспокойство, вес ответственности все сильнее давил ему на плечи. После того как умрет его дед, он останется единственным живым Фортье. Ему нужно жениться, чтобы продолжить фамильную линию. Но мысль о женитьбе вызывала в нем отвращение. Детских наблюдений за парочкой одержимых хватило бы иному на всю жизнь. Дамиону же пришлось вынести двойное испытание. И это оставило в его душе рубцы, из-за которых он был не уверен в своей способности поддерживать хоть какие-то более-менее нормальные отношения.