Ни по времени, ни по расстоянию Клим ориентироваться не мог. Возможно, они проплыли двести метров, а может, и все пятьсот. Но неожиданно Кира остановилась. Беспокойно заозиралась по сторонам.
– Что случилось? – потребовал объяснений Клим. – Ты устала?
– Акулы!
– Что?
Клим хотел тоже обернуться, но это не понадобилось. Черный треугольный плавник прорезал водную гладь прямо перед ними. Мышцы мгновенно одеревенели от ужаса.
– Назад, быстро! – скомандовала Кира и, не дожидаясь, пока Клим разберется, что делать, схватила его за жилет, развернула, потянула за собой.
Они старались изо всех сил. Но для акулы их потуги выглядели смешным барахтаньем, не иначе. Она нарезала круги вокруг них снова, и снова, и снова. А потом Клим понял – не круги! Спираль, затягивающуюся с каждым витком.
– Плыви сам, я ее отпугну!
Кира оттолкнула его, начала отдирать липучки собственного жилета, выпуталась из него, достала из кармана штанов складной ножик. Это «оружие» выглядело, по меньшей мере, смешно. Но Климу было не до смеха. Он заколошматил руками и ногами по воде, пытаясь повторять движения девушки. Получалось отвратительно. Но, хоть и медленно, он все же продвигался вперед, к еле заметному над водой спасительному камню. По сторонам он не смотрел. Не то чтобы не успевал – страшно было смотреть. Он ощущал, как вскипает вода, толкает волной то с одной стороны, то с другой. И ждал, что сейчас полоснет по ногам боль… или сейчас… или…
Он сам не понял, как добрался до острова. И лишь поравнявшись с заветной расселиной, опомнился, пробкой выскочил из воды, вскарабкался на самый гребень. И услышал сзади:
– Клим, п…помоги…
Оглянулся. Кира цеплялась левой рукой за выступы камня как-то неловко, беспомощно. Клим опасливо огляделся и, убедившись, что треугольного плавника поблизости нет, спустился, подал девушке руку, потянул на себя. А когда та выползла на камень, понял, отчего она протягивала левую руку. Предплечье правой превратилось в сплошную рваную рану. Клочья серо-сизого мяса, изжеванного чуть ли не до кости, и лиловая кровь, струйкой сбегающая на камни.
Климу сделалось нехорошо. Он сам почти ощутил боль в руке. Спросил, сдерживая дрожь в голосе:
– Это… акула?
– Ага. Неудачно я ее пырнула – рука прямо в пасть соскользнула. Ничего, ей тоже досталось – нож проглотила. Надеюсь, заработает несварение. Да ты не волнуйся, рука у меня заживет, у нас же регенерация тканей знаешь какая! Надо только жгут сделать, перетянуть. И забинтовать потуже. Хорошо бы зашить, но иголки нет. Ничего, и без зашивания обойдемся. – Она прошлась левой рукой по застежкам блузы, дернула плечом. – Снять помоги!