Что-то меняется. Сейчас я ощущал это пронзительно ясно.
Задумавшись, как случалось это со мной частенько, я ушел в свой мир и уже представлял себя выделывающим крутые виражи вокруг института. Правда, не на старенькой тетиной машине, а на блестящем красном «Феррари». В реальность меня вернула чья-то рука, совершенно панибратски похлопавшая меня по плечу.
Я вздрогнул, вылетел из сладких грез и снова очутился в грязном углу за гаражами. Передо мной, ухмыляясь, стоял парень лет, может, двадцати пяти – двадцати семи, светловолосый, с красноватым рябым лицом и оттопыренными ушами.
– Твоя тачка, спящая красавица? – спросил он и выдул мне под нос пузырь из жвачки. – Эй, алле, тебя спрашиваю.
Настоящий герой, конечно, не ответил бы на такое оскорбительное обращение. Но в нашей реальности я никогда не был героем, а обстановка и бандитская рожа парня недвусмысленно подсказывали, что у меня могут возникнуть проблемы.
– Ну моя, допустим, – ответил я как можно небрежнее, не глядя ему в глаза, чтобы он не заметил моего страха.
Но он, конечно, заметил, и на красной роже нарисовалось особо мерзкое, просто крысиное торжество.
– Брешешь, – парень ухмыльнулся. Жвачечный пузырь с треском лопнул, и я едва удержал невольную дрожь. – Тачка не твоя. Давай ключ и вали, пока цел.
Конкретное предложение. Возможно, стоило бы на него согласиться, тем более что запах неприятностей уже бил в нос. Как-то вдруг стало понятно, что лопоухий не уйдет просто так, что он из тех, кто привык брать то, что хочет, по крайней мере, пока чувствует более слабого противника. Перед сильным он, скорее всего, спасует. Я сразу отнес его к породе шакалов, храбрых лишь при строго определенных условиях: тявкающих на тех, кто не может толком за себя постоять, и с восторженным причмокиванием лижущих более сильную руку. Мразь, мусор, но вот только одна незадача – мне нечего ему противопоставить. Да и есть ли ценность у проржавевшей насквозь «копейки»? Разве стоит она выбитых зубов или поломанного ребра! Все эти мысли пронеслись у меня в голове буквально за долю секунды, а в следующее мгновение я с удивлением поймал себя на том, что упрямо мотаю головой.
– Ты че, совсем псих? Не догоняешь? – парень посмотрел на меня с легкой жалостью, а потом коротко, без замаха, саданул в живот.
Боль обожгла все внутренности, словно на них плеснули кипяток. Даже глаза заслезились.
– Ну, что мычишь? – лопоухий разглядывал меня в упор с равнодушным любопытством садиста, и я понимал, что следующий удар окажется еще болезненнее. – Давай ключ и проваливай – игра не для тебя.