– Хочешь спать? – отвернувшись к окну, я смотрел на город. По улице, несмотря на ранний час, уже ползли машины, выстраиваясь в длинные пробки. Не это ли символ бессмысленности существования и рутины, которая затягивает ничуть не хуже, чем та пресловутая игра, в которую мы вляпались? Просто убивает обыденность дольше и незаметнее.
– Посидишь со мной? – вдруг спросила Вера.
Я удивленно оглянулся.
– Мне… как-то не по себе, – добавила она совсем тихо.
– Хорошо, – я подошел к кровати и, поколебавшись, сел на Верину сторону.
– Спасибо, – Вера уткнулась головой в мой бок.
Мы сидели молча, и от ее присутствия становилось тепло и спокойно. В этом не было ничего неправильного, и даже поцелуй был скорее символом того, что мы в одной лодке, а потому должны быть вместе, чем проявлением банального желания.
Ожидаемого продолжения, кстати, не последовало – возможно, когда-нибудь потом, а пока достаточно и простого понимания, что ты не один.
Когда на улице все-таки рассвело – неохотно, как бывает это с приходом осени, словно солнцу и самому противно подниматься в зябнущий мир, – я съездил на метро к высотке, где мы были вчера, со смутной надеждой найти послание от тети. Надежда не оправдалась, зато и банды не было. Струхнули, поняли, что я им не по зубам? Хорошо бы так…
Возвращался продрогший и отчего-то разочарованный – ведь и не надеялся вроде особо, но все равно чувствовал разочарование. Открыл дверь номера и обалдел – Вера накрыла стол, а еще поставила на него вазочку с цветком.
– Проходи скорей, я без тебя не ела! – объявила она и, поднявшись на цыпочки, поцеловала меня в уголок губ. Как-то очень по-домашнему, словно мы с ней были лет десять как женаты.
– Откуда разносолы? – я оглядел красиво разложенные нарезки, овощи, фрукты.
– Сгоняла в супермаркет напротив, – Вера кивнула на окно. – Я бы что-нибудь домашнее приготовила, но, видишь, условий нет, – она улыбнулась.
Условий и вправду никаких – ни плиты, ни хоть какой-либо конфорки. Хорошо хоть кофе-машина имеется. Гостиница, что с нее взять.
– Мой руки и за стол! – скомандовала она.
– Есть, мой генерал! – послушно отозвался я.
С Верой было просто и понятно. Она понимала меня с полуслова. Мы поели и до прихода ребят смотрели какие-то глупые фильмы.
– Только посмотри, как он стреляет! – хихикала Верочка, указывая на экран. – Странно, что его не убили!
Она, кстати, закрепила мои знания, полученные во сне, давая инструкции, как нужно собирать, как чистить пистолет. Избегая шевелить простреленной рукой, она вынуждена была лишь наблюдать со стороны и очень сердилась, если что-либо удавалось мне не идеально.